"Дональд Гамильтон. Инквизиторы" - читать интересную книгу автора

по вине болвана Барберы еще не доставлены вода и пища. Через пять минут всем
принесут поужинать. Санитарные службы, примитивные, но пригодные для
пользования, будут устроены завтра. При дневном свете разрешу мыться в cenote
и стирать одежду. Подробности обсудим немного позже.
Рамиро стоял у самого входа и говорил намеренно громко, дабы честную и
благородную тираду слыхали все обитатели Богадельни.
- Как вам угодно, полковник, - сказала Франческа.
- Излагаю также правила поведения, обязательные для всех пленников. Люди
имеют полное право жаловаться на возникающие трудности и неудобства. Вовсе
незачем делать вашу жизнь во временном заточении невыносимой. Коль скоро
предложите разумный и приемлемый способ улучшить условия, говорите смело, я
учту пожелания.
Полковник Санчес метнул на меня беглый взгляд.
- Я не зол от природы и не жесток, если к этому не вынуждают. Будете
покладисты - на обращение жаловаться не сможете. Еще раз простите за
отвратительную выходку лейтенанта Барберы.
Он молодцевато развернулся на каблуках и вышел вон. Разумный субъект.
Поведал во всеуслышание: послушным и хорошим пленникам опасаться нечего, ибо
партизанами командует гуманный, сострадательный начальник.
Не злой и не жестокий от природы. Разве что иногда стреляющий в женщин.


Глава 16

По сути, в любой и каждой операции рано или поздно, а наступает полное
затишье. Ничего делать не приходится, нужно лишь набираться терпения и
выжидать. Разумеется, главной официальной задачей моей оставался немец
Бультман, а все прочее было, так сказать, занятиями попутными и побочными. Но
все же...
Через несколько суток, проведенных в Лабале, казалось, будто мы здесь
прожили много лет, расселенные по высеченным в диком камне, лишенным дверей
кельям, в окружении величественных и мрачных древних развалин. Выдавались
погожие дни, случались и ненастные, но мы, странным образом, устроились даже
не без некоторого уюта и стихий не страшились.
Питание было простым, но обильным и сытным:
полковник Санчес явно ставил себе в закон и правило блюсти данное слово.
Конечные продукты упомянутого питания выводились из организма в сортирах под
открытым небом. Нас любезно снабдили туалетной бумагой, сиречь подтиркой:
знаменитой латиноамериканской подтиркой, тонкой, глянцевитой, начисто не
впитывавшей и не поглощавшей ничего... Купались мы целомудренно, в
предназначенных для купальных целей костюмах (дамы) и плавках (господа).
Cenote оказался по-настоящему приятным водоемом, и я с лихвою восполнил
упущенное в первый день удовольствие. В cenote же стирали мы белье и верхнюю
одежду.
К неописуемому изумлению моему, Франческа Диллман, современная,
раскрепощенная, образованная и высокомерная особа, взялась меня обстирывать и
настояла на этом едва ли не со скандалом. Возможно, хотела доказать Санчесу,
что честно меня соблазнила и завязала с Фельтоном отношения чуть ли не
семейные.
Не исключаю также, что просто бросала вызов ханжам из археологической