"Дональд Гамильтон. Инквизиторы" - читать интересную книгу автора

любопытно знать, Мак сумел привлечь на службу Миранду Мэтсон, заядлую
собирательницу и сочинительницу газетных сплетен, закоренелую пьяницу? Она
была выпивохой старой доброй закалки: не теряла разума, обладала огромной
храбростью и отличалась привлекательностью швабры.
Познакомились мы еще в благословенные времена, когда я сам, зеленый,
увешанный "лейками" и "кодаками" юнец, подвизался в новомексиканских и прочих
газетах. Несколько раз видал Миранду и впоследствии, сменив профессию на куда
менее безобидную. Новое мое занятие сделалось нынче такой же тайной, как былое
занятие Рональда Рейгана, и все же в чужой стране, где я бывал только единожды
и носа не высовывал из лесов, можно было представляться фотографом.

Автобус доставил нас к музею, размещавшемуся в изумительном старинном
особняке, отреставрированном еще до прогрессивного президента Раэля, но быстро
ветшавшем опять, ибо новое, мудрое и дальновидное правительство заняло кресла
внезапно и не дало прежнему сменить на здании протекавшую крышу.
Экспозиция уступала разнообразием той, которую можно узреть в Мехико, да и
художества мельмекские, с точки зрения эстетической, безусловно проигрывали
искусству ольмеков. Но Франческа была поистине без ума от своих возлюбленных
индейцев, и я непрерывно слышал:
- Вот, смотрите! Эта чаша раскопана и доставлена доктором Диллманом, прошу
любить и жаловать!
После полуторачасовой лекции (должен признаться, довольно интересной),
туристов отпустили на волю, и я вскочил в ближайшее такси. Ресторан "Тольтек"
располагался в углу обширной площади, был весьма фешенебельным и для всякого
сброда неприступным. Я порадовался, что, зною вопреки, надел белую рубашку и
галстук, придав себе вид относительно пристойный. Фотокамеру, перекинутую
через плечо, метрдотель милостиво оставил без внимания и препроводил меня к
столу сеньориты Мэтсон.
Миранда уже успела пропустить пару стаканчиков. Никогда не пренебрегала
возможностью. Крупная особа с растрепанными светлым волосами, в джемпере.
Какие именно были на Миранде брюки, сказать не могу: ноги, разумеется,
обретались под столом, покрытым скатертью, но еще никто никогда не видал мою
приятельницу в юбке.
Мысленно подивившись тому, что обладательница подобного наряда получила
пропуск в ресторан, я уселся напротив.
- Знаешь, почем тут продают шотландское? - осведомилась Миранда. - Сорок
долларов пинта! Сорок!
- Тебе-то что за печаль? Ежели не ошибаюсь, ты пьешь исключительно
"Бурбон".
- Если не понимаешь, поясняю, - сказала Миранда. - Я задолжала твоим...
собратьям. Вызволили меня из одной африканской дыры. В Центральной Африке
постоянно режут и стреляют своих и чужих, не разбирая. Вырвавшись оттуда, я
пообещала: понадобится помощь - обращайтесь в любой день. Так и получилось.
Большая вашингтонская шишка не сыскала в Коста-Верде ни единого сколько-нибудь
надежного существа, кроме старой доброй Миранды Мэтсон. Поступили распоряжения
устные, а заодно и приложения вещественные. Достань из сумочки. Я к эдакой
пакости прикасаться избегаю.
Протянув руку под стол, я запустил пятерню в необъятную кожаную торбу,
неизменно сопутствовавшую Миранде чуть ли не двадцать лет подряд и выглядевшую
соответственно. В торбе обнаружился револьвер: курносый двухдюймовый ствол.