"Дональд Гамильтон. Невидимки (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

всевозможными удобствами, выбираться оттуда не намерен. Пристукнуть надо
было голубчика в Новой Мексике, а ты побрезговал... Стареем? В очередной
раз, когда представится возможность нажать на гашетку, нажми, сделай
милость!
- Обязательно и непременно, - заверил я.
- Только удачнее, чем нынче. В мякоть руки угодить, ухо оцарапать!..
Ведь когда-то снайпером считался!
- Исправлюсь, - пообещал я.

- Старый лис, - не без раздражения сказал Джоэль, - верен себе. Я о
Маке речь веду. Ишь, исхитрился! Вынудил Беннетта отрядить едва ли не
половину организации, чтоб ловить тебя по всей Скандинавии, покуда сам
готовится нанести решительный удар в Штатах. Изобрел историю о похищении,
скормил тебе ничего не значащее название Богом забытой деревушки... Все
учел!
- Половина организации включает и господина Джоэля, да, дружище? -
спокойно осведомился я.
Вальдемар метнул через плечо вызывающий взгляд. Минуту назад машина
замерла у бровки тротуара, двигатель понемногу работал на холостых
оборотах. Напрасно, мистер Коновский, напрасно. За рулем, во время быстрой
езды вы еще властвовали положением...
- А почему бы, собственно, и не принять сторону победителя? - вопросом
на вопрос отозвался Джоэль. - Отчего не подчиниться новому командиру, у
которого нет привычки заводить любимчиков? Который способен признать и
оценить мои таланты - в отличие от Мака? И не нянчиться с престарелыми
агентами, коим давно пора бы на отдых...
В устах пятидесятипятилетнего Джоэля это прозвучало немного забавно.
Пистолет уже был у него в руке, я понял это, когда машина остановилась и
разговор сделался откровенным. Вальдемар уже мысленно вывел меня в расход,
и не стеснялся излить душу.
- Замри, Мэтт. Весьма сожалею, однако...
Я не ответил. Не сказал, сколь глубоко огорчен мерзким предательством,
как разочарован подобным неумением при таких великих талантах...
Джоэль исходил из того, что, побывав пленником Олафа, я был обыскан и
обезоружен. Эдаких умозаключений профессионалы делать попросту не смеют.
Каждое ружье, каждый пистолет и револьвер следует считать заряженным, пока
не удостоверишься в обратном лично.
Каждого агента надлежит рассматривать как вооруженного, покуда не
обыскал человека самостоятельно.
От речей я воздержался. Недосуг было речи произносить. Печальный
пример болтавшего без устали Вальдемара Коновского служил тому наглядным и
немедленным подтверждением.
Я молча выстрелил прямо сквозь мягкую спинку сиденья и продолжал
палить, полностью опустошая обойму. Мягкая тридцатидвухкалиберная пуля
может ненароком завязнуть в автомобильном кресле; разумнее казалось бить
наверняка.
Глушитель спас наши с Кариной барабанные перепонки. Стрельба в
закрытой машине способна оглушить нешуточно. С неделю будет звенеть в ушах.