"Дональд Гамильтон. Невидимки (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

поприще наемничества. Солдат удачи из Олафа получился бы отменный. С
эдакими-то глазищами! Не человек - змеюка двуногая!
Не ждал обнаружить среди тихих, добропорядочных родственников подобную
особь.
Учитывая обстоятельства, поворачиваться к Олафу спиной вовсе не
хотелось, но я рискнул, и не раскаялся. Ничего не приключилось. Ни клинка
меж лопаток, ни пули в затылок я не схлопотал. Удивления достойно.
Комитет по встрече или благородное собрание, поджидавшее в гостиной,
насчитывало шесть личностей, одетых в безукоризненные вечерние костюмы. Я
ощутил себя сущим замарашкой, но следовало держаться уверенно и
непринужденно.
Старого полковника - черт возьми, я-то полагал, он отдыхает на одном
из фешенебельных курортов! - подкатили в кресле на колесиках, дабы
приветствовать меня со всей мыслимой учтивостью. Достойный, чрезвычайно
внушительный старый джентльмен; примерно таким я и помнил его. Рукопожатие
немощное, однако взор ясный, и голос уверенный.
- Рад видеть, рад видеть опять, Мэттью, - пророкотал полковник. -
Приятно, что ты избрал пристанищем родовое гнездо, а не паршивую гостиницу!
На то семья и существует, верно?
Я промямлил нечто подобающе вежливое.
- Сына моего, Торстена, ты, конечно, помнишь. Я помнил сопливого
мальчишку в коротких штанах, а плотного, светловолосого мужчину,
выдвинувшегося навстречу, не признал бы, даже столкнувшись нос к носу
посреди пустыни.
- Разумеется, сэр.
- А вот человек, жаждущий побеседовать с вами, - улыбнулся старый
барон. - Знакомься, Аксель.
Упомянутый субъект оказался пятидесятилетним молодцом, уступавшим мне
ростом, не обладавший светлыми волосами Олафа, но явно и несомненно
принадлежавший к славному роду Стьернхьельмов. Не распознать черты лица
было бы затруднительно. Я мысленно похвалил себя за усердие, с которым
изучил накануне дворянский альманах, ибо передо мною возник huvudman Аксель
собственной впечатляющей персоной.
Ну, родственник, ну, знатный - ну и что? Кровь моя ничуть не менее
благородна, только я ни малейшего значения этому не придаю, и прожил почти
всю сознательную жизнь в изрядном отдалении от старых аристократических
пенатов, из коих удрали в Америку отец и мать... Huvudman. протянул руку, я
рассеянно пожал ее, подозревая, что начинаю понемногу сходить с ума.
Творившееся крепко смахивало на сумбурный сон.
- Очень приятно, - промолвил я.
- Надеюсь, - улыбнулся Аксель. - Поживем - увидим. Но мне и впрямь
очень приятно, Мэтт. Мы пустились на изрядные хитрости, чтобы выманить вас
в родную Швецию. По сути, мысль принадлежала Торстену. Он предложил:
давайте воспользуемся тем, что в семье наличествует мастер своего дела...
Ведь не откажется же он пособить родным в нелегкую минуту?
Больше всего мне хотелось пропустить большой стакан виски и хоть чуток
опомниться. Я угодил в самое "яблочко", предположив, что Астрид извлекла
меня из Америки с целью, изрядно отличавшейся от той, которую упоминала, от
той, о которой мы разговаривали с Маком по телефону.
Черт возьми, либо Мак из ума выжил, доверившись этой смазливой бабенке