"Дональд Гамильтон. Детонаторы (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

ребята засиделись без дела. Становятся ленивыми и обрастают жирком.
Делать-то им особо нечего. - Я повернулся к Джерому, который наблюдал за
происходящим, слегка нахмурившись. Дело его. - Позвони Вело. Пускай пришлет
своих парней за этим типом. Потом включишь кондиционер посильнее, может,
избавимся от вони...
Эрнест Лав в очередной раз облизал губы.
- Но... но что они со мной сделают?
- Что сделают? - переспросил я. - Не знаю и не хочу знать, мистер Лав.
Я законопослушный чиновник, работаю на дядюшку Сэма, откуда мне знать о
таких вещах? Это же противозаконно. У человека, связанного с подобными
делами, могут возникнуть серьезные неприятности, пусть даже речь идет всего
лишь о дешевом кретине, который довел достойного человека до самоубийства.
Дуг Барнетт чрезвычайно удивился бы, узнав о наших прекрасных
взаимоотношениях. Правда, однажды он спас мне жизнь, и взамен я пообещал
приглядывать за его дочерью, но к делу это не относилось. Однако,
прозвучало внушительно. Я продолжал:
- Мне потом принесут ваше признание, чтобы оправдать Дуга. Что будет с
вами, куда они денут то, что от вас останется, не мое дело. Вряд ли
кто-нибудь вспомнит о вас. У этих парней существуют способы избавляться от
ненужного хлама. Я не привык совать свой нос в чужие дела.
В дверь постучали. Джером пошел открывать. Старина Сеппи отлично
справился со своей задачей. Первый мужчина казался достаточно устрашающим:
явно бывший боксер, недостаточно крупный для тяжелого веса и, видимо, не
слишком удачливый на ринге, судя по отметинам на носу, ушах и бровях, но,
тем не менее, из числа тех, с кем без пистолета лучше не спорить. Спутник
его выглядел еще более впечатляюще: более шести футов ростом, черный как
смоль, с причудливо выбритой головой. Зачем человеку с явно африканской
внешностью изображать из себя ирокеза, до меня так и не дошло - если тут и
содержался некий скрытый смысл, то адресовался он явно не мне - однако,
несмотря на излишнюю театральность, выглядел негр весьма внушительно.
Полагаю, именно это и решило дело.
Стряхнувший с себя оцепенение Эрнест Лав, судорожно вцепился в мою
руку.
- Послушайте, обо всем можно договориться. Если вам нужно мое
признание, я напишу его...
Последовавшее вслед за этим я пропустил мимо ушей.
Теперь в глазах у парня появился настоящий страх, и я неожиданно
осознал, что до сих пор он просто играл роль: вызывающее поведение,
неохотное признание, деланный страх.
Очнувшись, наконец, я пристально оглядел Эрнестову лысину и различил
едва заметные рыжеватые ростки там, где волосы были выбриты для пущей
важности. Перевел взгляд на тщательно перепачканную майку с лозунгом.
Осмотрел искусно измятые джинсы и умело изорванные кроссовки. И припомнил,
что в Вашингтоне у нас имеется костюмер, способный одеть тебя с иголочки,
или превратить в оборванца, в зависимости от выбранного амплуа. И ко всему
прочему, на коже шеи и рук, достаточно темной на первый взгляд, все-таки
отсутствовала грязь, которая должна была накопиться за многие недели. В
общем, достаточно убедительные грим и реквизит, чтобы провести ничего не
подозревающую публику - например, некоего сосунка по имени Хелм - да и сам
молодой человек проявил изрядное актерское мастерство. Но вот попасть в