"Дональд Гамильтон. Диверсанты (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

Что я забыл, то забыл начисто. Но спорить с Маком было бы сейчас
верхом опрометчивости.
- А чего ради именно эта отдельно взятая узница была помещена именно в
Форт Эймс? Неужто провинилась больше, чем искупается Алдерсоном? И, сэр,
ежели не слишком ошибаюсь, вы говорите о Мадлен Рустин?
Мак согласно кивнул:
- О ней самой. Не позабыли?
- Позабудешь... Но что бы дама сия ни сотворила - коль скоро вообще
сотворила, - вряд ли стоило расходовать на нее место в побегонепроницаемом
каземате. Мадлен вовсе не казалась женской разновидностью графа
Монте-Кристо. Избалованная, изнеженная, привыкшая к удобствам особа. Не
стала бы прокапываться наружу при помощи чайной ложечки, уверяю.
- Да я и не сомневаюсь, - ответствовал Мак. - Имелись иные
соображения. О коих не распространяются. Но имелись. Так я думаю... Ибо
Агентство Федеральной Безопасности, присматривавшее за судебным процессом
от начала и до конца, настаивало на высшей надежности заключения. Кому-то,
сказали ребятки, может стукнуть в голову резонная мысль: отчего бы не
укокошить ненужную свидетельницу? В Алдерсоне укокошить - раз плюнуть.
Оттого и предпочли Форт Эймс.
- Понимаю, - горько вздохнул я. - Снова предлагаете служить приставным
телохранителем?
- Отчасти верно. Мы весьма стремимся уберечь госпожу Эллершоу. Но
также не отказались бы выяснить: а кто, собственно, хочет ее погибели? По
каким соображениям? Также надобно выяснить, что ведомо женщине об
исчезновении мужа. Помните? Доктор Эллершоу, восходившая и безвременно
потухшая звезда на небосклоне высшей физики... Светлая голова, работал в
Лос-Аламосе. В общеизвестном Центре Передовых Оборонных Исследований.
- Когда мы повстречались, - рассудительно заметил я, - мисс Рустин еще
не была замужем. Следовательно, сужу о муже лишь по газетным вырезкам
прошлых лет. Нашумел процесс, ничего не скажешь... А Лос-Аламос - очень
своеобразное заведение. Безусловно, закрытое. На пушечный выстрел не
подпустят без особого пропуска... Это захудалый, но довольно глубокий
каньон. Conejo Canyon, - уточнил я. - Кроличье Ущелье, коль скоро позабыли
испанский...
- Эти сведения, по-моему, весьма косвенно относятся к основному
предмету разговора, - ядовито заметил Мак. - Понимаете? Вы разумеете, Эрик?
Он употребил кодовое имя, подчеркивая: беседа ведется весьма деловая,
и никакие вольные лингвистические экскурсы не считаются уместными.
- Уведомляю: поэтому и выбрали вас, а не кого-то иного. Уж кому, как
не вам знать окрестности Санта-Фе и. Лос-Аламоса? Вы же там обитали не
меньше пятнадцати лет, верно? А вдобавок, хотя бы шапочно знакомы с
объектом опеки...
- Сэр, дозвольте задать вопрос, - перебил я. - Насколько постигаю, со
дня, когда исчез доктор Эллершоу, а жена его села на скамью подсудимых,
миновало не менее девяти лет. Неужто научные данные не успели безнадежно
устареть? Откуда столь запоздалое любопытство к старому, заведомо вышедшему
из употребления шпионажу? Чего боятся заинтересованные лица?
Мак отмолчался.
Я нахмурился.
- Точно: девять лет. Ровно год предварительного следствия, потом