"Дональд Гамильтон. Засада (Мэттью Хелм)" - читать интересную книгу автора

Нас уже ждали. К машине шел мужчина в спортивной рубашке. На этом ранчо
врачи не надевают белых халатов, а сестры милосердия не носят красных
крестов на шапочках, но их сразу можно распознать.
- Пора просыпаться, - бросил я через плечо. - Мы приехали.
Мой пассажир завозился на заднем сиденье. Парень в рубашке подошел к
"универсалу". Это был молодой человек с открытым лицом, на носу - очки в
металлической оправе. Он обладал всеми достоинствами хорошего врача, за
исключением, пожалуй, здравого смысла и чувства юмора - а точнее сказать,
каких-либо чувств вообще. Но это, конечно, только мое личное мнение,
основанное на опыте предыдущих приездов.
Все называли его просто по имени. Но вообще-то это был доктор Томас Стерн,
который ведал всеми делами на ранчо и пользовался непререкаемым
авторитетом. Однако стоило вам обратиться к нему иначе, чем "Том", он бы
счел, что вы чем-то страшно недовольны.
- Привет, Том! - сказал я. - Она сзади. Помогите ей надеть обувь.
- Как она себя чувствует?
- Ну, я ведь только возница. Я только подбросил ос, и то лишь потому, что
мы, как выяснилось, ехали в одно и то же место. А в телепатии я не
силен... Так что я ей не собираюсь помогать и вообще не намерен к ней даже
приближаться.
Том двинулся к задней дверце "универсала", а потом, нахмурившись,
остановился.
- А в чем дело, Эрик?
- Позовите сестру - кого-нибудь в юбке, - посоветовал я. - Она за время
нашей поездки привыкла ко мне - соизволила, по крайней мере, молча сносить
мое присутствие, но, ей-Богу, не знаю, как Она отреагирует на вас.
Я похромал к задней дверце "универсала" и распахнул верхнюю и нижнюю
половинки дверцы грузового отсека.
- Ну вот и порядок, Худышка. Вылезай! Тощая девушка, сидящая на одеяле в
глубине грузового отсека "универсала", имела более человеческий вид, чем
та, кого я помогал выносить из джунглей Коста-Верде, но она еще была
далеко не в лучшей физической форме. Молча глядя на меня, она поползла к
свету, а потом, дождавшись, когда я отойду на приличное расстояние от нее,
свесила ноги и съехала на землю.
На ней были хлопчатобумажные светло-коричневые штаны и мальчиковая белая
рубашка с коротким рукавом. В Вашингтоне ее наряд выглядел так, как будто
его только что принесли из прачечной, но после нашего путешествия
напоминал многократно использованную пижаму. Впрочем, уж кто бы говорил,
только не я. Мой вид был не свежее. У нее-то на лице, по крайней мере, не
красовалась двухдневная щетина.
В те моменты, когда она просыпалась и могла принять пишу, я кормил ее
молочными коктейлями и хрустящим картофелем, но все равно она так и
оставалась чуть ли не прозрачной. Ее левая рука была все еще перевязана.
Кожа обтягивала кости, и на лице остались только одни глаза. Ее волосы
обрели натуральный светло-каштановый цвет, соответствующий тому, который и
был указан в ее личном деле в графе особых примет, а сделанная мачете
стрижка уже несколько утратила первоначальную форму. Надо сказать, ее
нынешняя прическа выглядела ничуть не хуже, чем те птичьи гнезда, за
которые иные девушки готовы платить бешеные деньги в салонах красоты -
даже в наше время, когда в моде всевозможные "бабетты" и "халы".