"Дональд Гамильтон. Гибель гражданина [B]" - читать интересную книгу автора

- Это два, - сказал я. - Надо полагать, Эрреры и мой. Теперь покажи
старому товарищу собственную пушку. - Тина быстро помотала головой. -
Неужто не носишь? Ни очаровательного бельгийского браунинга, ни чудной
маленькой "беретты"? Ее так рекламируют! - Тина снова помотала головой. Я
схватил пальцами левой руки высокий воротник платья и скрутил - как раз
настолько, чтобы слегка придушить. Где-то лопнул шов.
- Меня не смущают обнаженные женщины, chiquita "Крошка (исп.)". Не
вынуждай себя раздевать.
- Ладно, будь ты проклят, - прохрипела Тина. - Не сжимай горло!
Я отпустил платье, однако не кисть. На платье спереди был кокетливый
разрез - показывать соблазнительную полоску белой кожи. Тина засунула туда
свободную руку, вынула крохотный автоматический пистолет и швырнула его на
пол, поверх всего остального. Я оттолкнул ее от оружейного склада и разжал
пальцы. Она яростно повернулась, массируя запястье, потом обеими руками
растерла пострадавший зад - и внезапно рассмеялась.
- Ах, Эрик, Эрик, - выдохнула она, - я ужасно испугалась, когда
увидела.
- Чего испугалась?
- Ты так изменился! Твидовый пиджак, хорошенькая жена, упитанное
брюшко... Следи за собой. При твоем росте можно стать горой мяса, если
разжиреть. И глаза, как у вола в загоне, в ожидании мясника... Я подумала:
он даже не признает меня, этот человек. Но признал. Вспомнил.
Она говорила и надевала шляпку с вуалью, приглаживала волосы,
одергивала платье: пригнулась, полуотвернувшись, как делают женщины, когда
подтягивают чулок, - и резко выпрямилась. В руке сверкнуло лезвие. Я
шагнул назад, выдернул собственную руку из кармана и, тряхнув кистью,
раскрыл золингеновский нож. Не самый удобный способ приводить режущий
инструмент подобного типа в боевую готовность, если обе руки свободны.
Зато весьма впечатляющий.
Мы глядели друг на друга с ножами наготове. Тина держала свой, словно
собиралась колоть лед и готовить коктейль. Я вспомнил, что ножом ей
разрешалось пользоваться только в крайнем случае. А ваш покорный слуга
сызмальства обучался владеть разнообразным оружием, особенно холодным.
Наверное, из-за того, что в роду были викинги. Ружья? Прекрасно. А все же
в глубине души я приверженец меча и кинжала. И при такой разнице в росте
мог бы выпотрошить противницу, как рождественскую индюшку, даже не обладая
нужными навыками. Шансов у Тины не было, и она это понимала.
- Да, я вспомнил. Она расслабилась и засмеялась.
- Проверка, милый. Можно ли все еще полагаться на тебя.
- Такие проверки часто кончаются перерезанным горлом. Убери-ка
перышко, и хватит валять дурака. - Я проследил, как она спрятала лезвие
десантного ножа и сунула оружие за подвязку. - Ну и достается бедной
резинке! А теперь выкладывай все про малышку с хорошеньким метательным
ножиком и хитрой кобурой у коленки.
Тина опустила подол и стояла, глядя оценивающе, взвешивающе.
Вступительный экзамен прошел успешно, однако она до сих пор не уверилась
во мне, после стольких лет мирной беззаботной жизни.
Я уже выдерживал такой взгляд. Отчетливо помню собеседование,
устроенное Маком при первой же встрече. Дотошным расспросам подвергали
каждого рекрута - и немедленно. Я так полагаю, но говорить наверняка могу