"Генри Райдер Хаггард. Дева Солнца" - читать интересную книгу автора

______________
* Чипсайд - ныне улица в северной части Лондона. В средние века на
этом месте был главный рынок города (прим. пер.).

Дивясь всей этой истории, которую моя мать со свойственной ей
сдержанностью до этой минуты хранила от меня в тайне, я надел кольцо на
палец.
- Я отдала это кольцо твоему отцу в день нашего обручения, - продолжала
мать, - и сняла его с его мертвой руки, после того как его тело нашли в
море. А теперь я передаю его тебе - быть может, единственному, кто скоро
останется в живых из нас обоих. Слышишь? Глашатай сзывает всех мужчин с
оружием на Рыночную площадь, чтобы сразиться с врагами Англии. Еще одно
слово, пока я опоясаю тебя этим мечом, как, несомненно, опоясали им твоего
предка Торгриммера его женщины. Да будет на тебе мое благословение, Хьюберт.
Будь таким, как Торгриммер, - ведь мы, в ком течет скандинавская кровь, не
хотим, чтобы наши любимые и сыновья оказались в последних рядах, когда
сверкают мечи и летают стрелы. Но будь в чем-то выше Торгриммера - будь
христианином; помни, пока ты жив и Девы-Воительницы еще не отметили тебя
роковой меткой, что в какой-то день ты все же умрешь и будешь призван к
ответу.
Хьюберт, ты из тех, кого любят женщины; кто боюсь, будет тоже любить
женщин, ибо по законам самой природы эта слабость сопутствует всегда силе и
мужеству. Будь осторожен с женщинами, Хьюберт, и если сможешь, общайся с
теми, в ком нет фальши, и выбери ту, которая будет и верна тебе больше всех
других. Ты будешь скитаться в дальних краях - я вижу по твоим глазам, что
тебе суждены далекие странствия, - но в душе всегда оставайся англичанином.
Поцелуй меня и ступай! Мальчик мой! Ты не забыл захватить запасные стрелы и
кожаную куртку, что носил твой отец? И то, и другое тебе сегодня
понадобится. Теперь прощай! Да хранит тебя Бог и Христос, - и стреляй ты
метко, и рази крепко. Нет, нет, не надо слов - они замутят мой взгляд, а
ведь я подымусь на чердак и буду смотреть из окна, как ты сражаешься.

ГЛАВА II. ЛЕДИ БЛАНШ

Яушел с тяжелым сердцем, так как помнил - хотя и был еще тогда
ребенком, - что когда отец и братья утонули, это не было для моей матери
неожиданностью, она предвидела их гибель, и я боялся, что она окажется права
и в отношении своей собственной судьбы. Я любил свою мать. Правда, она была
женщиной суровой, лишенной мягкости: я думаю, она унаследовала это качество
вместе с кровью своих предков. Но она обладала великим сердцем, и ее
последние слова были полны благородства. И все же, несмотря на такое
чувство, я был доволен, как был бы доволен на моем месте всякий молодой
человек, получив в дар удивительный меч, некогда принадлежавший Торгриммеру,
моряку-скитальцу, чья кровь текла в моем теле, опоясанном этим мечом; и я
надеялся, что мне представится случай воспользоваться им столь же достойно,
как им пользовался Торгриммер в давно забытых битвах. Обладая живым
воображением, я подумал о том, знает ли меч, что после долгого сна он вновь
явился на свет, чтобы упиться кровью врагов.
Я был доволен и другим: мать сказала, что я проживу свой срок и не умру
сегодня от руки француза, и что я узнаю любовь - о которой, сказать по