"Олег Хафизов. Киж " - читать интересную книгу автора

авиабомбы, в которую, словно костяшки домино, сползли бетонные плиты
дорожного покрытия. Яма смыкалась с глиняным карьером и служила оттоком для
его мутно-коричневых вод, сошедших примерно на треть и обнаживших прибрежное
дно. Перед самым провалом дорога была перегорожена сухим деревом, излизанным
сбоку пламенем костерка, возле дерева валялись две пустые бутылки -
пластмассовая из-под лимонада и стеклянная из-под водки - и стоял юный
курносый милиционер в сапогах, кожаной куртке и кепи, без пистолета, но с
переносной рацией. Хмурясь от избытка ответственности, он передвинул кепи с
затылка на лоб, подошел к машине и по-столичному отдал честь.
- Младший сержант Свищов! Ваши документы!
При виде редакционных документов милиционер превратился из ходячего
сооружения кепи, кожанки и сапог в того, кем и являлся на самом деле, -
наивного, предупредительного малого, почти ребенка. Он улыбнулся и вернул
головной убор на затылок.
- А я-то думал, вы из контрразведки!
Друзья переглянулись. За всю предыдущую жизнь их так часто не принимали
за шпионов, как за сегодняшние несколько часов.
- Мы обозреватели газеты "Ведомости". Нас интересует Иван Свищов, но не
ты, а этот... - Бедин показал мальчику затрепанный "Край" с портретом
счастливого грибника.
- Ванька Свинух? - Милиционер перевел глазенки с газеты на обозревателя
и расцвел, словно услышал замечательную новость. -
Свинуха шукаете?
Казалось, он может радоваться этому обстоятельству до бесконечности, да
так бы, наверное, и произошло, если бы Феликс не окоротил его строгим
прищуром.
- Есть такой или нет?
- Был, да весь вышел, - подтянулся милиционер. - Провалился под землю.
- В смысле? - Бедину это начинало не нравиться.
- Вместе с домом! - торжественно поднял палец милиционер и огляделся
вокруг, хотя и так очевидно было, что здесь не было ни одного слушателя,
кроме флегматичной козы, щиплющей траву на самом краю провала. - Только я
обещал - никому.
- Мы обещаем, что ваше имя нигде не будет фигурировать. Просто -
милиционер постовой службы, - поспешил Филин. - Зато вы сможете показывать
вашей девушке номер газеты и говорить: это все я. У вас есть девушка?
- А это? - Милиционер опасливо показал на диктофон Филина, как на
сулящее пакости неведомое оружие.
- А это: чик - и нету! - Филин убрал диктофон в сумку и извлек оттуда
блокнот и авторучку. - Теперь легче?
- Теперь? - Лицо постового просветлело. - Следуйте за мной.
И он с козьим проворством припустился по косогору, на вершине которого
стояли деревенские дома. Филин едва поспевал за резвым селянином написать.
Тем временем Глафира и Бедин спустились к пруду и романтично
прогуливались по его бывшему берегу; Глафира то и дело приседала на
корточки, срывая какие-то растения и показывая их Феликсу, а тот о чем-то
разглагольствовал, указывая рукою то на воду, то на избы, то на небеса.
Издали они казались совсем крошечными, до Глеба долетали голос Бедина и
переливчатый смех Глафиры, вдруг приближенные ветром.
- Здесь было прямое место, - сообщил милиционер, выбираясь с косогора