"Олег Хафизов. Феликс " - читать интересную книгу автора

Потом вместо зарплаты стал приносить какие-то пайки, полученные по
бартеру: головки сыра, брюки, видеокассеты. Наконец совсем перестал что-либо
получать, одалживал у соседа "Приму", собирал с друзьями окурки в
полиэтиленовый пакет, деликатно идя поодаль как "властитель дум". Что было
то было. Наш "Третий кит" сдох. Я остался без квартиры и жены и пришел
наниматься в газету, презираемую всей душой.
/Президент /Китаев меня немного знал. Он получал от меня задания на
рекламные статьи и нелегальную зарплату, которая не уступала его жалкой
получке комсомольского корреспондента. Теперь он был босс и хозяин
собственного предприятия, самой большой /независимой
/областной газеты, и мы были на "ты".
Кабинет Китаева был большой, свежеотделанный и красивый. Почти как мой
кабинет в агентстве. Слева от стола стоял огромный, в человеческий рост
настоящий карандаш с надписью "Комсомольцу - 50 лет", на шкафу - макет
самолета, самовар, картина - тоже чьи-то подношения. На обширном
лакированном столе Китаева, между дорогим письменным прибором и телефоном,
лежала граната Ф-1 - лимонка, разумеется, ненастоящая. "Бумбараш, сквозь
твою гранату луну видать,
- " вспомнилось мне. А справа от стола стоял мешок с кофе и лежали две
автомобильные покрышки. В своем величественном виде Китаев напоминал
английского лорда, заседающего на мешке с шерстью. "Все крупные современные
состояния нажиты бесчестным путем, -" вспомнилось также мне.
- Ты у нас уже печатался? - для чего-то уточнил Китаев после вялого
рукопожатия.
- Пара рассказов в рубрике "Мастер-класс".
(Между прочим, эти рассказы протолкнул Стасов, без которого я не увидел
бы своих текстов в типографском виде.)
- Значит, мы тебя открыли... - задумался Китаев. - И о чем, к примеру,
ты мог бы у нас писать?
- О театре, о музыке... О культуре.
Произносить последнее слово было особенно неловко.
- Культурный обозреватель, - дооформил мою мысль Китаев. -
Хорошо. Иди за машинку и работай.
- А заявление? - удивился я.
- Потом, - отмахнулся /президент./
/- /Я тут принес диплом...
- Он мне на хер не нужен... Кстати, - напутствовал он меня уже в
двери, - с Феликсом садиться не советую. Он тебя испортит.

Мы с Феликсом сидели в комнате 13. Эту комнату, как все большие
помещения в "Комсомольце", называли "тюрьмой народов". До приватизации здесь
располагалась художественная библиотека, служила даже штатная библиотекарша,
которую потом перевели в отдел рекламы.
Библиотеку ликвидировали, а книги стали распродавать по бросовой цене,
указанной на обложке - раз в десять дешевле реальной. За одиннадцать рублей
я купил пару томов "Всемирки", что-то из Золя, откопал даже "Путешествие на
Галапагосские острова" Германа Мелвилла.
Все лучшее к тому времени было уже распродано, и все равно стеллаж,
разделявший комнату пополам, был в несколько рядов заставлен пыльной
советской литературой, иногда прелюбопытной: