"Олег Хафизов. Феликс " - читать интересную книгу автора

Стасов.
- Неплохие, - вроде бы соглашался Феликс. - Между собой. А мы с тобой
для них фраера, с которыми можно творить что угодно. И между собой они на
законы плюют, когда появляется настоящий интерес. А интереса три: жадность,
подлость и страх. Блатной не может быть другом, можешь мне поверить. Он
сидит и прикидывает, кто сильнее: ты или он. Если он, то никаких законов
нет.
Феликс пустил в меня глазами хитрую искру, как бы отменяющую
серьезность высказывания.
- Вот Геша, вроде, мой товарищ, которого я знаю тыщу лет. А я не могу с
ним спокойно разговаривать, как с тобой. Я должен все время фильтровать.
Честно скажу, я его боюсь. На хер мне не нужен такой друг. В смысле - Геша.
- На самом деле Хафизов круче их всех, - пришел он к неожиданному
выводу.
- Так живут сейчас ВСЕ! - воскликнул Стасов, прямо как какой-то
неистовый Виссарион. Для него большинство голосов, максимальный тираж,
максимальный доход всегда были решающим аргументом, дальше которого идти
некуда.
И тут мне показалось, что Феликс перестал искрить и воспылал
по-настоящему. Парень он был психованный, и не просто трещал сучьями и
чадил, как отходчивый Стасов, а горел долгим, жгучим, злым пламенем. Он
приблизил свои неказистые, прямоугольные, треснувшие в боях очки к
новеньким, изящным очечкам Стасова.
- Если все, - проникновенно сказал он, - все, вот сколько есть вокруг
людей будут ебаться в жопу и считать это нормальным, я все равно этого
делать не буду. Потому что это ненормально.
"Потому что ересь есть ересь, - " вспомнил я фразу из знаменитого
романа о казаках.
Когда Стасов уже раскрыл рот для очередного контраргумента, дверь
раскрылась и в комнату вошел низкорослый, кривоногий, мрачный человек в
послевоенной советской военной форме, которая, наверное, изображала костюм
казака. С хитрым, недобрым народным прищуром казак оглядел трех сидящих
перед ним людей в очках, словно хотел сказать:
"А за очки здесь режут".
- Ну, здорово живете, - угрожающе произнес он, постегивая себя по
ладони /нагайкой./ - А который тут из вас, к примеру, Феникс?
- Здоровей видали, - весело ответил Феликс, пристально разглядывая это
чучело.
Стасов тем временем выскользнул из комнаты, словно его и не было.

- А я, стало быть, атаман областного казачьего войска, председатель
донского землячества, войсковой старшина Назаров Клим,
- сырым алкогольным баском отрекомендовался посетитель, продолжая
постегивать /нагайкой /левую ладонь. Его опухшие глазки тревожно перебегали
с меня на Феликса и обратно, сверяясь с действием произнесенного: достаточно
ли грозен, не чересчур ли смешон. Я заметил, как Феликс придвинул к себе
ногой ржавый зазубренный топорик, который держал на полу под столом.
- Тот самый знаменитый на весь мир Клим? - очки и зубы Феликса блеснули
при развороте головы. Он откинулся на спинку стула и, покачиваясь, скрестил
на груди внушительные, толстые руки с жилистыми предплечьями и ядрами