"Олег Хафизов. Феликс " - читать интересную книгу автора

бицепсов. Когда-то Феликс серьезно занимался боксом, дошел до первого
разряда и даже служил в спортроте местного десантного полка. Спорт он, ясное
дело, забросил, но природная сила сохранилась. На спор он заваливал
армрестлингом налитых культуристов, отроду не выпивших ни одной рюмки, не
выкуривших ни одной сигареты. Очевидно, Клим рассчитывал иметь дело с
интеллигентом несколько иной формации. Грозный вид казака сменился
фамильярной народной душевностью. Вдруг я вспомнил, где видел эту рожу. Он
работал в нашем НИИ, еще при Советской власти, инженером по технике
безопасности, и был старш/и/м в колхозе. Тогда еще никто не знал, что он
казак, вряд ли он сам об этом догадывался, но вел себя нахраписто.
- Погутарим по-простому, по-казацки?
Клим гулко выставил на стол бутылку водки, снял фуражку с советской
защитной кокардой и перекрестился на правый угол библиотеки, где пылился
портрет Мика Джэггера.
- Вообще-то я старый больной еврей, - ответил Феликс, доставая из ниши
стола три граненых стакана - мне, себе и Климу, - и без околичностей
приступая к вскрытию бутылки. Сказано это было таким непонятным тоном,
который можно было принять и как шутку, и как вызов, - по желанию. Клим пока
не принял никак, а проницательно, по-народному прищурился.
- Ну, будем здравы, - сказал он, чокнулся с нами и жадным залпом жахнул
сто пятьдесят граммов. Феликс человечно поднес к его скрюченной роже
крошечное вялое яблоко-дичок из россыпи, с неделю валявшейся на пыльном
подоконнике. От кислоты яблока, превышающей едкость напитка, лицо казака
разгладилось.
- Ты вот, смехом, а я в натуре: что за фамилии у вас в редакции:
Шмуль, Хотизов, Стасюкович какой-то, - быстро хмелел атаман. - Один ты
и есть русак, остальные - не пойми чего. А что ты, бля, творишь?
- А вы какого войска будете: калужского, рязанского или орловского? -
вместо ответа сказал теплеющий Феликс. - А может:
Великое Войско Новомосковское? Что-то я о таком не читал в анналах
истории.
- Это не суть, - уклонился атаман и погрозил Феликсу пальцем. -
Казачий сход у нас действительно в Новомосковске, откуда, между прочим,
идут истоки Тихого Дона. А народ разный: есть выходцы и донских, и
кубанских, и забайкальских кровей. Даже один калмык буддийского исповедания.
Не суть. Казак - ведь состояние души. Мы на кругу примем каждого, кто любит
коня, саблю, водку и православную веру (если, конечно, не еврей). Хоть тебя
примем, хоть, вон, его, - кивнул он в мою сторону, явно отдавая мне более
низкое место на шкале казачьих ценностей.
- А кто вам звание присвоил: сами себе или как? - уязвил его я.
- Я старший лейтенант запаса Советской армии, - строго возразил
атаман. - Звание войскового старшины мне присвоил казачий /круг. /А ты-то, я
посмотрю, пороха не нюхал
- Стало быть, сами себя произвели сразу в майоры? Ясно, - парировал я.
- Феликс-то, я вижу, служил, - продолжал предпочитать его атаман,
- Поэтому я пришел к нему с бутылкой, как мужик к мужику, и говорю:
кончай ты писать про нас всякую хуйню-муйню.
- К примеру? - Феликс снял очки и положил их на газету, между яблочками
и стаканами. Без очков его глаза стали огромными и, прямо скажем,
жутковатыми.