"Елена Хаецкая. Тролли в городе" - читать интересную книгу автора

А вдруг они вообще телепаты?
Я поскорее стал думать о чем-нибудь другом.
Гемпель между тем развивал свою мысль, не слишком заботясь о том, чтобы
я, по крайней мере, слушал его внимательно, не говоря уж о том, чтобы что-то
понимал и усваивал.
- В тех случаях, когда заключенная душа испытывает трудности из-за
полной своей несовместимости с новым вмещающим телом, происходят разные
неприятные трансформации. Как, например, вот с тем ящером. Ну и с другими.
Алия разбирается с этими случаями. Ты знаешь, - продолжал Гемпель,
захваченный новой идеей, - мне только сейчас в голову пришло... Полагаю,
Алия - что-то вроде ученого. То, что у нас подразумевается под этим словом.
Он просто расцветал на глазах, когда наконец получил повод заговорить
об Алии! Точно, Гемпель болен. При первом нашем разговоре я не вполне ему
поверил, но теперь имел случай убедиться в том, что, описывая симптомы,
Гемпель был абсолютно прав и безжалостно точен. Алия стала его болезнью.
Чем-то вроде холеры. Она занимала все его мысли, и, полагаю, если изучить
какую-нибудь клетку гемпелевского тела под электронным микроскопом, то там,
внутри мембраны, обнаружится плавающая в цитоплазме крохотная Алия. Причем
это касается не только клеток мозга, но и всех остальных, за исключением,
быть может, жировых, которых в организме Гемпеля совсем немного.
- Очевидно, наиболее трудные экземпляры после переселения попадают к
Алии, чтобы она... Не знаю, что она с ними делает, - признался Гемпель после
паузы. - Может быть, изучает.
- Что страшного в изучении? - спросил я.
- Любое изучение предполагает анализ.
Слово "анализ" ассоциируется у всякого недавнего школьника...
правильно, с тем, о чем вы сами только что подумали.
- Анализ означает расчленение, - сказал Гемпель, криво усмехаясь (готов
поспорить, у него возник тот же самый образ, что и у меня: белый столик с
дурно пахнущими баночками...). - Разъятие на части с целью исследования.
Понимаешь теперь?
- По-твоему, к Алии пригоняют всех этих уродцев, а она разрезает их на
кусочки и потом рассматривает в лупу?
- Приблизительно так.
- И ты еще влюблен в эту женщину?! - воскликнул я.
- А что?
- Разве можно любить медичку? Она копается в чужих внутренностях, а
потом теми же самыми руками - ты только вдумайся в это, Андрей! - гладит
твое лицо, и более того...
Он пожал плечами.
- Честно говоря, мне все равно. Она - Алия. Для меня этим все сказано.
Коротенькое слово, в котором заключена вся моя жизнь. (Опять "заключенный",
заметь!) Я умру без нее. Я уже сейчас умираю, потому что слишком долго ее не
видел.
За волнующим разговором мы незаметно добрались до места, и Гемпель
замер, впившись жадным взором в розовый дом, одиноко торчащий посреди
пустыря. На мой взгляд, ничего особенного в этом доме не было. Море грязи
вокруг, несколько захламленных луж, опрокинутая скамейка, полусгнивший пень
на том месте, где когда-то рос роскошный тополь... И нечистый
бесстыдно-розовый фасад с чумазыми белыми завитушками вокруг окон второго