"Хади. Искалеченная " - читать интересную книгу автора

начинал говорить, все замолкали. Повиновение ему всегда было безусловным. Я
его боялась, как мои сестры и кузины, поскольку, если мы делали что-то не
так, достаточно было одной из женщин сказать ему об этом, и наказание ждало
нас. Дедушка никогда не искал нас, он прекрасно знал, что рано или поздно мы
будем обязаны войти в его комнату и нам дадут по попе.
Дедушка позвал мою старшую сестру: - Ты напишешь мне письмо! Это на
самом деле был лишь способ вызвать ее на серьезный разговор.
У дедушки были родственники во Франции, они прислуживали какому-то
писателю. Мои бабушки и дедушки, так же, как и мама, были безграмотны. Отец
читал Коран, он знал его сердцем. Это был глубоко верующий человек,
уважительный и толерантный. Но у мамы с напой было похвальное желание
отправить нас в школу. Нас, детей, было в семье восемь, и все восемь
учились. Некоторые дольше, чем другие, но все получили свидетельство об
образовании или аттестат. Только мальчики дошли до уровня бакалавра. Предел
для девочек - аттестат, после его получения родителям нужно срочно выдавать
их замуж. Моя сестра только-только получила аттестат и хотела продолжить
учебу, поэтому для нее не могло быть и речи о замужестве.
Входя в комнату дедушки, она наивно думает, что пришла и впрямь для
того, чтобы написать письмо. Он уже приготовил свой инструмент для ее
наказания - кнут. "Почему ты не хочешь выйти замуж за этого человека?
Непозволительно сказать "нет"!" И как хлестанет ее со всей силы.
Она не изменила мнения и твердила "нет" и "нет". Но, однако, она должна
была выйти замуж за человека, которого никогда не любила. Они прожили в
браке только два года, за это время у них родилась дочка. Муж был старше ее,
и у него уже были первая жена и дети. Я поехала с сестрой в Дакар на
какое-то время. Если сестра выходила замуж, одна из младших сопровождала ее,
чтобы помочь ей освоиться и составить компанию.
Первая жена была совсем неприветлива с моей сестрой. Я играла с ее
детьми, но мы чувствовали себя неуютно в их служебной квартире - ее муж был
чиновником. Это было совсем не похоже на наш дом: пи двора, ни мангового
дерева, в тени которого можно отдохнуть. Я чувствовала себя в заточении. Для
моего дедушки и родителей этот брак был еще одной историей семьи, как и
бывает обычно. Женятся только на кузенах и кузинах, иногда на очень близких.
Материальное состояние супруга не особенно берется во внимание, главное -
чтобы он был одной крови...
Тогда была эпоха перемен. Мама переехала в железнодорожный квартал
Тьеса, куда перевели по работе папу. Мы с младшей сестрой и мамой должны
были жить теперь со второй женой папы в огромном, красивом колониальном
доме. Мама не ладила с той женщиной, но, спокойная и миролюбивая, она не
провоцировала конфликты. Учреждение железных дорог было недалеко, вокзал
тоже. Мы жили тогда очень хорошо. Отец чаще стал бывать дома, он мог играть
с нами. Это было здорово. Горькие часы, которые мне пришлось пережить -
смерть бабушки Фулей, "вырезание", - все казалось далеким.
Но я чувствовала, что мама была несчастлива. Мы жили недалеко от
дедушки - в двенадцати или пятнадцати километрах - и ходили туда пешком.
Маме тяжело было жить рядом с другой женой (на сонинке мы называем ее
теине), не поддерживая дружеских отношений. Я поняла тогда, что многим
женщинам непросто существовать в полигамии. Вторая жена хотела внимания папы
для себя одной. И моя мама, без всякого сомнения, тоже. Пример бабушек,
которые жили очень гармонично и ко всем детям относились как к родным, не