"Хади. Искалеченная " - читать интересную книгу автора

Тьеса, по течению реки Сенегал, там, где нет школы и где я никого не знала,
кроме двух кузин и младшего брата дедушки, время от времени приезжавшего
навестить нас в Тьес.
Мне было страшно ехать туда. Я хотела остаться в семейном кругу, с
родителями. Бабушка Фулей умерла, но была еще мама моей мамы. Клан бабушек,
таким образом, был все же внушительным. А еще я обожала дедушку. Когда я
просила у него денег на конфеты, он никогда не отказывал, даже если его
ответ был таким:
- Только одну монету! И убирайся! Ты думаешь только о конфетах. А ты
знаешь, как достаются деньги? Скоро час обеда. Если ты съешь конфеты сейчас,
то не захочешь больше есть.
Но все же монетка у меня была. Даже если он отвечал: "Приходи за ней
попозже или завтра..."
Как только в моих руках оказывалась монетка, я выходила из дома и
бежала в лавку или к моим тетушкам, которым всегда было что продать -
пирожок, соленый или сладкий, или же "палочку", начиненную рыбой или мясом,
в зависимости от дня. Пирожок я улепетывала сразу, спрятавшись в комнате
бабушки Фулей. Если другие дети были со мной, я разбивала конфету камнем на
две или три части, чтобы угостить каждого. На пять сантимов можно было
купить одну или две конфеты, в сезон фруктов - один-два манго или апельсин,
его чистили и делили на четверых, а манго мыли или хорошенько вытирали,
снимали кожуру и передавали друг другу по кругу.
- Эй! Не кусай так много...
Съедали его поочередно до самой косточки. Облизывали и ее, пока на ней
ничего не оставалось. Я помню, как бабушка Фулей давала нам подзатыльники:
- Хватит! Теперь иди выкинь эту косточку, достаточно! И вымой рот и
руки!
Моя скамеечка была здесь, в этом доме. Мое символическое место в кругу
семьи. И бабушка управляла моей жизнью, наполняя ее любовью. Это было очень
важно для меня. Она одевала меня по своему вкусу, купала, причесывала,
распускала косички, чтобы вымыть волосы, расчесать, снова заплести косички,
и просиживала полдня, чтобы сделать это. Она стирала мою одежду, гладила ее.
Я всегда была чисто и хорошо одета, потому что бабушка делала все очень
тщательно. Все должно было лежать на своем месте в большой комнате, где мы
жили втроем. Там были две большие кровати, матрасы из рафии, сделанные
вручную. Я спала с ней, а мои две кузины вместе на другой кровати. Утром при
пробуждении я слышала:
- Иди умойся. Нельзя здороваться, не вымыв рот!
Воспитание было строгим, чистота обязательна, так же, как и уважение к
другим. Эта часть моей жизни с кузинами в комнате бабушки Фулей закончилась.
Я осталась ненадолго у дедушки, на два или три месяца. Тогда произошло
событие, которое должно было заставить меня задуматься о моей судьбе, -
свадьба моей старшей сестры. Она - подросток и еще ходит в школу. Кажется, в
день, когда ее пришли сватать, она ходила за результатами экзаменов,
которые, кстати, сдала блестяще. Как только она вернулась, ей объявили о
свадьбе. Она не хочет этого и громко кричит о своем несогласии.
Но мы воспитаны быть женами. Женщины рано поднимаются и поздно ложатся.
Маленькие девочки учатся готовить, помогают молодым мамам и слушаются во
всем патриарха дома. Каждая из нас любит дедушку. В детстве было большим
счастьем есть вместе с ним. Он был очень открытым, добрым, но, как только