"Валерий Гусев. Шпагу князю Оболенскому! (Повесть про милицию)" - читать интересную книгу автора

- Еще бы! - строго заступилась Оля (фактически она работала в
гостинице, но все свободное время проводила в музее). - Его ведь немцы
чуть не повесили. Поэтому у него и голос такой, и шея не поворачивается.
Как я успел заметить, Староверцев, несмотря на авторитет и преклонные
годы, находился под сильным влиянием Саши и Оли. Подозреваю, что и его
юношеское увлечение легендой об исчезновении Оболенского возникло не само
собой. Эти напористые ребята, пользуясь его любовью, делали с ним что
хотели.
- Да, да, - охотно согласился он и сейчас. - Он очень помогает нам,
являясь, так сказать, внештатным консультантом по трофейному оружию,
потому что специальной литературой мы пока не обеспечены в нужном
количестве.
- Он что, партизанил?
- Даже награжден, - кивнул Староверцов. - Правда, уже после войны,
много лет спустя: он ведь по заданию партизанского штаба в полиции служил,
у немцев. Гестаповцы его разоблачили, и он чудом остался жив.
Со скрипом приоткрылась дверь, Саша просунул голову и поманил меня:
- Там тебя Андрюша обыскался.
Я поднялся за ним в залы. В отгороженной мешковиной комнате, где
оформлялась экспозиция о войне, мне послышались шаги. Я прошел туда и
задержался у большого стенда. Мое внимание привлекла сильно увеличенная
фотография, помещенная в самом центре. На ней была заснята казнь двух
подпольщиков или партизан. Связанные, с петлями на шее, они стояли в
кузове грузовика с откинутыми бортами под грубо сколоченной виселицей.
Рядом с ними, подняв руку в перчатке, немецкий офицер читал, видимо,
громко, напрягаясь, по большой бумаге. Кругом стояли люди, их лиц нельзя
было разобрать: они сливались в молчаливый, выразительный фон. Человек в
черной шинели полицейского, с повязкой на рукаве и винтовкой за спиной,
картинно отставив руку, натягивал веревку и, повернув голову, улыбался в
объектив. Все на снимке было как-то обыденно и потому особенно страшно.
- Только что прикрепили. Ты, можно сказать, первый оценил.
Впечатляет?
Я молча кивнул.
- Сашок, - проскрипел бесшумно подошедший Волков, - мне одному его
весь день таскать. Скажи Самохину, ладно?
- Хорошо, сейчас.
- Складная машинка. - Волков снял со стенда немецкий автомат, и тот
удивительно ловко лег в его короткие сильные лапы.
Он вынул магазин, посмотрел внутрь, легким ударом ладони поставил его
на место и вскинул автомат.
Саша очень похоже сымитировал треск автоматной очереди.
- Тра-та-та! Тра-та-та! - презрительно передразнил его Волков. - Это
только в кино так трататакают да мальчишки во дворе, а старый солдат, -
Волков сощурился, - старый солдат бьет коротко, чтоб ствол не уводило,
понял?
- Понял. Я слышал, автоматчики даже "Катюшу" выбивали очередями,
верно?
- "Катюшу" - не знаю, а "Комаринскую" мы с дружком наловчились, в два
ствола. Концерт! - Он хотел лихо покрутить головой, но у него не
получилось, и он поморщился. - В бою, конечно, не до баловства... А так,