"А.А.Гусейнов. Благоговение перед жизнью (Альберт Швейцер) " - читать интересную книгу автора

утверждающая волю к жизни. Утверждая свою волю к жизни, человек не просто
осознает то, что движет им инстинктивно, неосознанно. Он вместе с тем
выявляет свое особое, сугубо человеческое - благоговейное! - отношение к
жизни. Адекватное познание воли к жизни есть вместе с тем ее углубление и
возвышение. Воля к жизни утверждает себя как таковая и становится началом
мышления, лишь осознавая свою идентичность во всех своих многообразных
проявлениях. В мыслящем человеке воля к жизни приходит в согласие с собой, и
такое согласие достигается деятельностью, направляемой благоговением перед
жизнью. Тогда мыслящий человек становится этической личностью, а утверждение
им воли к жизни перерастает в нравственную задачу. "Этика заключается,
следовательно, в том, что я испытываю побуждение выказывать равное
благоговение перед жизнью как по отношению к моей воле к жизни, так и по
отношению к любой другой. В этом и состоит основной принцип нравственного.
Добро - то, что служит сохранению и развитию жизни, зло есть то, что
уничтожает жизнь или препятствует ей" (с. 218).
Этика Швейцера является универсальной, его понимание гуманизма
охватывает также и природу, а этика человеческих взаимоотношений выступает в
его рамках лишь особым случаем 1.
1 Эта коренная особенность этики Швейцера подробно рассмотрена в
исследовательской и комментаторской литературе, в частности в работах В. А.
Петрицкого, много сделавшего для распространения идей Швейцера в нашей
стране.

Мировоззрение, основанное на благоговении перед жизнью, и только оно,
считает Швейцер, может стать исходным пунктом возрождения культуры, так как
в нем оптимизм нерасторжимо слился с этикой, и оно признает только такой
прогресс, который направлен на духовно-нравственное совершенствование
человека и общества и который мерит все прочие достижения этики высшим
критерием. О том, как благоговение перед жизнью трансформируется в
индивидуальное действие, становится животворным фактом культуры, - чуть
позже. А сейчас несколько слов о своеобразии мировоззрения Швейцера в
контексте истории европейской этики.
В теоретической позиции Швейцера много парадоксального. И основной
парадокс состоит в том, что он рационально ограничивает пределы
рационального, логически обосновывает нелогичность этики. В его "Культуре и
этике" есть слова, которые были бы более уместны в книге поэтической или
пророческой, чем научной: "Мистика является не другом, а скорее врагом
этики. Она поглощает ее. И все же, несмотря на это, этика, удовлетворяющая
мышление, рождается из мистики" (с. 214). Когда поэт говорит, что он всюду
принят, изгнан отовсюду, когда пророк утверждает, что несчастные являются
самыми счастливыми, то это как-то можно понять. На то они поэты и пророки.
Но слова философа, утверждающего, что мистика враждебна этике и в то же
время порождает ее, вызывают законное недоумение. Швейцер - последовательный
рационалист, готовый проницать светом рационального суждения все
пространство человеческого существования. Он, в частности, видит спасение
этики в ее рациональном обосновании. И в то же время выводит этику из
мистики. Как согласовать одно с другим?
Европейская философия рассматривает этику по преимуществу как
продолжение гносеологии, дополнение к ней. Так, по классификации Декарта,
этика образует ветви дерева, корнем которого является метафизика, а