"Лев Гурский. Опасность " - читать интересную книгу автора

из далекого прошлого. Вот если бы к убийству царевича оказался бы каким-то
образом причастен тот, другой Борис из Кремля - это было бы гораздо забавнее...
После катастрофы "Малевича" городок чуть было не обогатился новой
достопримечательностью, к которой можно было бы водить новых туристов, - Местом
Трагической Гибели Депутата Верховного Совета Со Всей Его Охраной. Дело в том,
что упомянутый депутат, член Президиума ВС Олег Безбородко плыл именно на
"Малевиче", отдыхая от написания очередной главы новой российской Конституции.
Пресловутый "проект Безбородко", как я понял, был альтернативен проекту
президентскому - хотя сам я, как ни старался, так и не смог уловить
принципиальную разницу. К моменту аварии "Малевича" (ночью столкнулся с
буксиром, ведомым вдребезги пьяным лоцманом) безбородкинская Конституция была
доведена до большей кондиции, и поэтому катастрофа теплоходика Верховным
Советом была названа попыткой политического покушения, а нашего генерала
Голубева тут же вызвали на закрытое заседание Парламента и потребовали провести
нелицеприятное расследование. Ни охрана депутата, ни сам депутат счастливо не
пострадали при происшествии - если не считать легкой контузии, полученной самим
автором проекта Конституции в результате падения на его голову спасательного
круга с незакрашенной надписью "Первомай". Но жертва "Первомая", по ее
собственным уверениям, пережила психологический стресс, от чего темпы
написания Основного Закона несколько замедлились и президентская бригада
вырвалась вперед. Само по себе дело не стоило выеденного яйца и протрезвевший
лоцман, признавший свою вину, благополучно отбывал срок в одном из пермских
ИТЛ. Tesi не менее мифическое "дело о покушении" продолжало существовать,
обрастать подробностями, публикациями в прессе, а мне приходилось ежемесячно
составлять и для Голубева, и для нашей пресс-службы массу никому не нужных
оправдательных бумаг. По-моему, хитроумный Безбородко пытался использовать
оплошность пьяного речника на все двести процентов, по этой причине моя простая
версия его категорически не устраивала. Отчаявшись, я высказал на одной из
встреч с контуженным депутатом оригинальную гипотезу, согласно которой
преступную руку лоцмана если кто и направлял, то скорее уж не Президент, а
угличские городские власти, надеясь на приток любопытных туристов и, чем черт
не шутит, на строительство в перспективе нового Храма-на-крови близ места
аварии, на набережной. Эта версия, по моему мнению, обязана была польстить
депутату. Депутат же так прикипел к своей собственной трактовке трагических
событий, настолько вжился в образ недорезанного царевича Димитрия, что мою
гипотезу с негодованием отверг, да еще заявил, кажется, на Президиуме ВС, что
Лубянка-де "пытается спрятать концы в воду"...
Дело "Сияющего Лабриолы" было куда более серьезным, чем безбородкинские
водные процедуры, еще более скандальным и совершенно бесперспективным в смысле
отыскания злополучных концов. Примерно до августа 1992 года Сын Солнца и Луны,
Сияющий и Несравненный пророк Юсеф Лабриола звался Евгением Васильевичем
Клюевым и работал официантом в "Национале". В октябре того же года на улицах
Москвы впервые появились длинноволосые юноши и девушки в ярко-оранжевых
хламидах, издали похожих на комбинезоны дорожных ремонтников. Оранжевые
длинноволосики заунывно распевали какую-то чушь и раздавали всем
встречным-поперечным глянцевые цветные портретики самого Евгения Васильевича,
голова которого была украшена чем-то вроде папской тиары. На обороте Сияющий и
Несравненный пророк Клюев предупреждал граждан о предстоящем и скором Конце
света, обещая спасение лишь тем, кто оперативно покается в своих грехах и
вступит в оранжевое братство Юсефа Лабриолы. Почему экс-официант из "Националя"