"Лев Гурский. Опасность " - читать интересную книгу автора

- К сожалению, господин майор, - скорбно сообщило частное лицо с
Лубянки (то есть я), - в данном случае я выполняю распоряжение своего
начальства, которое уполномочило меня подключиться к вашему расследованию, а
при необходимости...
При этих словах я неловко переступил с ноги на ногу, наступил на
ближайший черепок, потерял равновесие и, взмахнув руками, брякнулся в ближайшую
груду хлама, придавив ползучего эксперта и чуть не располосовав свои брюки о
край ажурной рамочки для фото.
- Ай, - только и пискнул придавленный эксперт. Майор же оказался если и
сволочью, то довольно-таки умеренной. Вместо того чтобы насладиться видом
падшего гэбэшника, он протянул мне руку и помог выбраться из хлама с
минимальными потерями для моих брюк.
- Ноги не держат, капитан? - не преминул съехидничать при этом бравый
Окунь. - Головокружение от успехов?
Помятый эксперт, освободившись от моей тяжести, с грустью глянул на
раздавленный мною черепок и приступил к исследованию близлежащих экспонатов
камеры пыток.
- Какие там успехи, - грустно ответил я Окуню. - По сравнению с вашими
достижениями в области борьбы с организованной преступностью...
Окунь немедленно надулся и демонстративно стал отряхивать ладонь правой
руки, которую якобы запачкал о гэбиста. С достижениями у МУРа было негусто.
Несмотря на то что организованная преступность была - как и все в нашей стране
- плохо организована, она все же смогла оторваться на полкорпуса от МУРа, и
теперь столичные орлы-сыщики неизменно запаздывали, парируя удары вместо того,
чтобы бить первыми. Другое дело, что и у Лубянки сегодня было туговато с
реальными успехами. Поводов для головокружений определенно не было, и даже не
ожидалось. Лично меня генерал Голубев, мой непосредственный шеф, нагрузил
убийством на улице А. Толстого отнюдь не потому, что я ничем не был занят и бил
баклуши в своем рабочем кабинете. Наоборот: дел было выше крыши, одно другого
неприятней. Должно быть. Голубев полагал, будто я просто обожаю заниматься
чем-то подобным. По крайней мере, никаких других причин, по которым мой любимый
шеф дополнительно повесил на меня аварию "Казимира Малевича", секту Лабриолы и
парнишек из охранной артели "Мертвая голова", - я не знал. Наверное, во мне и
вправду есть что-то такое, покорно-мазохистское: чем больше наваливают
поручений, тем осмысленней кажется жизнь. Про кого, думаете, сказано: "Работа
дураков любит"? Правильно, угадали.
"Малевич", прогулочный двухпалубный теплоходик, некогда носивший гордое
имя Энвера Ходжи, а затем долгое время прозябавший под скучным прозвищем
"Первомай", скандально потерпел крушение и затонул прошлой осенью близ
волжского города Углич Ярославской области - города, известного народу вовсе не
благодаря заводу часовых камней, лесопилке, гидроэлектростанции и Опытному
Ордена Дружбы народов сыроваренному комбинату (в ассортименте - сыр "бри", сыр
"камамбер", сыр "рокфор" и ностальгический сыр "степной"), но, прежде всего,
как место, где зарезали царевича Димитрия. Покойный царевич исправно кормил
здешних экскурсоводов уже лет сто, однако в последние два-три года поток
экскурсантов заметно иссяк. Очевидно, на фоне многочисленных преступных
разборок между "авторитетами" какой-то одинокий пацан - пусть и царского рода,
и вдобавок убитый по наводке из Кремля - перестал представлять особый интерес.
Отдельно взятый кровавый мальчик в глазах царя Бориса Годунова в глазах редкой
скучающей публики из числа "новых русских" был заурядным криминальным эпизодом