"Лев Гурский. Опасность " - читать интересную книгу автора

Я тщательно переписал в блокнот фамилии, уточнил инициалы и примерный
возраст. Все трое оказались стариками - немного помоложе Фролова, немного
постарше моего собеседника.
- Больше там никого не могло быть? - на всякий случай уточнил я,
закрывая блокнот. Как тут же выяснилось, вопрос был далеко не лишним.
- Мог быть еще один, - подумав, сообщил мне Куликов. Лицо у него
сделалось виноватым, как у отличника, вдруг забывшего закон Архимеда. - Он
тогда, знаете, еще совсем пацаном был, чуть ли не студентом... В 70-е вроде
работал в МИФИ... или в ИТЭФе... нет, не припомню...
-А фамилия, фамилия? - предпринял я атаку на куликовский склероз. -
Вспомните, пожалуйста, это крайне важно!
Павел Валерьевич напрягся и стал похож на штангиста перед взятием веса.
Костяшки его пальцев побелели, настолько крепко он сжал кулаки.
"Ну же, ну!" - мысленно подбодрил его я.
Победил, однако, склероз.
- Не по-о-омню, - стыдливо прошептал Куликов. - Звали его как будто
Валентином... Фролов еще в разговорах называл его Валей... А фамилия... такая
простая русская фамилия...
- Иванов, Петров, Сидоров... - начал было перечислять я, но Павел
Валерьевич сделал упреждающий жест рукой.
- Нет-нет, - со смущением проговорил он. - Какая-то другая. Что-то
связанное с фауной.
- Волков?.. Зайцев?.. Медведев?.. Лисин?.. - при каждом моем слове
Куликов смущенно мотал головой.
Если бы не страдальческое выражение лица Куликова, я бы решил, что он
надо мной издевается: настолько наши разговоры напоминали известный рассказ
классика про лошадиную фамилию.
- Конев?.. Коровин?.. Баранов?..
Павел Валерьевич все отчаяннее мотал головой, как болванчик, и в итоге
я вынужден был сдаться.
- Ладно, все, - я пошарил в наружном кармане, достал визитку и вручил
ее физику. - Может быть, вдруг вспомните, тогда позвоните - домой или на
службу, все равно.
- Непременно, - пообещал Куликов. Он так досадовал на свою отказавшую
вдруг память, что махнул рукой и на работающий- циклотрон, и на Правила
Разговора Интеллигента с Гэбистом. Мне стало жалко старика, я с удовольствием
отпустил бы его обратно в его желтый дом - двигать науку. Но у меня остался еще
один вопрос, который я обязан был задать.
- Скажите, Павел Валерьевич, - как бы между прочим поинтересовался я,
уже неторопливо продвигаясь вместе с Куликовым в сторону проходной, - а вот
после того как Фролов ушел на пенсию, вы часто с ним общались?
Куликов, потупившись, признал, что редко. В основном они
перезванивались на праздники. Поздравляю - желаю, вот и все общение.
- Ну, а в ближайшие дни, накануне трагедии вы с ним ни о чем не
разговаривали? Он вам случайно по телефону не звонил? - спросил я на всякий
случай для проформы. Этот дежурный вопрос я должен был задать своему
собеседнику с самого начала, и, если оставил его напоследок, то лишь оттого,
что почти не сомневался: не звонил. Только в плохих фильмах бывают такие
удачные совпадения, благодаря которым умница следователь отыщет иголку в стоге
сена.