"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автора

Что знают об эпилепсии профессиональные медики? Если не считать
этиологии, довольно много: больше о симптомах, значительно меньше - о
лечении. Что знают об эпилепсии простые люди, с медициной никак не
связанные? Иногда - ничего, кроме названия. Значительно чаще - кое-что про
припадки и пену изо рта...
"Вот из этого и будем исходить", - решил Курочкин. Едва ли среди
оставшихся двух гоблинов затесался хоть один медик. И уж совсем невероятно,
что среди них найдется знаток препарата "Элениум-Супер" со всеми его
побочными последствиями: здешние гоблины не похожи на потребителей и тем
паче - исследователей этого снадобья.
Проходя по коридору, Дмитрий Олегович достал из кармана две таблетки,
которые заранее позаимствовал в спальне и, поморщившись, проглотил обе.
Возможно, в далекой теории данное лекарство и способно было успокоить чью-то
нервную систему, однако на практике оно ее скорее расшатывало. "Супер" из
названия существовал разве что в воображении производителей этого барахла в
красивой упаковке; принявший пилюлю очень быстро начинал жалеть, что
погнался за дешевизной и не купил нечто более проверенное. Мерзопакостный
вкус был прелюдией, зато побочные эффекты - гвоздем этой мерзопакостной
программы. Курочкину уже раз случилось испытать на себе действие этого
снадобья, а затем он не поленился изучить и химизм всех процессов. Поэтому
теперь он очень зримо представлял себе, как ни в чем не повинные большие
молекулы под воздействием коагулянтов сбиваются в стаи, формируя в полости
курочкинского рта белесый хлопьевидный осадок. Минут через пять осадок
вспенится... "Брр!" - только и подумал Дмитрий Олегович, готовя свой
организм к грядущим неприятностям. На протяжении последних пятнадцати лет
Дмитрий Олегович Курочкин в своем

НИИЭФе каждый рабочий день с девяти утра до пяти вечера боролся с
подобными горе-препаратами... и вот теперь вынужден был брать один из них
себе в союзники. Против чего
боролся, на то и напоролся. Фармацевтический парадокс конца XX века.
Курочкин нарочно замедлил шаги, чтобы появиться в Главной комнате точно
по распорядку. Пунктуальный Сорок Восьмой отводил следующие двадцать пять
минут телевизору и сборке оружия. Стало быть, оба оставшихся гоблина уже на
месте: один при телевизоре, другой - при ящике с запчастями снайперской
винтовки. Дмитрий Олегович почти не сомневался, что и у этих двух охранников
тоже есть свои мании или привязанности. Толстый, например, - наверняка не
дурак покушать (недаром ведь он так отшатывался от травяной диеты Сорок
Восьмого!). Долговязый гоблин, очевидно, тоже любит что-нибудь необычное,
рыбок или музыку... Будь у Курочкина время, он попробовал бы найти и к этим
гоблинам такой же индивидуальный подход, что и к первым двум негритятам.
Но времени уже не было.
Оставалась лишь надежда на хороший эпилептический припадок. Когда
Дмитрий Олегович открывал дверь в Главную комнату, его уже подташнивало.
Нет-нет, рано. Чуть позже. Припадок произведет нужное впечатление на
публику, если он начнется спонтанно. Стоит человек, разговаривает,
улыбается, а затем вдруг - бац! Эффектно. Правда, в роли симулянта Курочкин
сегодня выступал впервые в жизни и немного волновался. "Успокойся, дебютант,
- посоветовал он сам себе. - Пока ты Сорок Восьмой и нанят для теракта, к