"Георгий Гуревич. Опрятность ума" - читать интересную книгу автора

соседней дачи, дородная, неряшливая женщина с усатыми бородавками. Сердитым
голосом, многословно, с подробностями рассказывала она, как тяжко умирал
отец и как трудно было ухаживать за ним ей, детной матери, отрываться от
хозяйства и сада без надежды на благодарность, зная, что родственники к
больному равнодушны, палец о палец не ударили, копейки не заплатят...
- А мне он ничего не передавал? - допытывалась Юля, готовясь услышать
самые горькие упреки.
Хозяйка все уклонялась от ответа, подробно рассказывала о своих
заслугах, которые, конечно же, останутся без благодарности. Только после
четвертого раза ответила, поняв вопрос по-своему:
- Что он мог передать? Безрасчетный был человек, все деньги на
стеклянные банки просаживал. Вся соседняя комната его рукодельем завалена:
проволочки и стекляшки. Видимо, одна вещичка была ценная, велел дочери в
руки передать. Мне поручил передать. Знал мою честность.
И, нехотя выпростав руки из-под передника, она протянула Юле плоскую
картонную коробку. На ней круглым детским почерком (видимо, отец диктовал
какому-нибудь школьнику) было написано:
"Девочка моя, передаю тебе мою последнюю работу. Носи на здоровье,
вспоминай обо мне. Хотелось бы помочь тебе лучше понимать людей, чтобы не
было у тебя в жизни роковых недоразумений, как у нас с мамой".
Юля открыла коробку - цветное сверкание ударило в глаза. Внутри
лежала... диадема, повязка, кокошник (Юля не сразу подобрала слово),
затейливо сделанная из цветных камешков и бисера. "Какой драгоценный
подарок!" - подумала Юля в первую минуту. Потом разглядела, что диадема
сделана из тонюсеньких проволочек, медных и серебристых завиточков, к
которым были припаяны разноцветные кристаллики и разной формы радиодетальки.
Все это было подобрано со вкусом, с узорами - своеобразное радиокружево,
электротехническая корона. Видно, не один месяц отец трудился по вечерам,
готовя это оригинальное украшение для дочери.
- На лоб одевается, - проворчала соседка обычным своим недовольным
голосом. - А на затылке застежки. Мне-то она мала, на девичью головку
делалось.
Юля приложила ко лбу, нащупала колючие застежки сзади, невольно бросила
взгляд в зеркало. Очень шло это цветное сверкание к ее черным волосам.
И тут же услышала за спиной ворчание:
"Девка - она и есть девка, никакого понятия. Забыла, что комната
покойника, сразу к зеркалу, занавеску - дёрг! Хорошо, что я ей этот пустой
убор отдала, им, девкам, ничего, кроме нарядов, не нужно. А вещички все в
подполе, в подпол она не заглянет. Как уедет, я вытащу ужо шубу и что
получше".
Юля вздрогнула. Так вот какова эта "самоотверженная" сиделка. Можно
представить себе, сколько горьких минут доставила умирающему отцу эта жадная
хищница...
- А где тут подполье? - спросила Юля.
- Нет никакого, не знаю, - ответила соседка. И тут же добавила зачем-то
(странная женщина!) глуховатым шепотом: "Лаз я сундуком в коридоре
задвинула. Не найдет она сама".
- Покажите, где вы задвинули лаз сундуком.
Юля потребовала показать сундук, отодвинула, заглянула в подвал. Не
вещи ей были нужны. Не хотелось уступать этой жадине.