"Георгий Гуревич. Месторождение времени" - читать интересную книгу автора

меня были крепче, поскольку я - то занимался спортом, а он боролся против
спорта.
На очереди было покорение третьей стихии - воздушной. Нет, речь шла не
о педалях в самолете. Гелий соглашался, что можно представить себя бегущим
по шоссе, можно вообразить бегущим по волнам, крутя педали, но воображать
себя бегущим по воздуху - нечто противоестественное. В воздухе надо летать.
Конечно, ни самолета, ни вертолета достать Гелий не мог. В его распоряжении
были только два автомобильных мотора марки ГЦ (переборка, переделка и
усовершенствования Г.Десницкого), которые Перетаскивались из автомашины в
мастерские и из мастерских на лодки. Теперь эти же моторы должны были махать
крыльями. Орнитоптер конструировал Гелий.
У орла беркута, весящего шесть килограммов, размах крыльев более двух
метров. Гелию с его шестьюдесятью килограммами нужны были крылья с размахом
не менее шести метров. Прибавьте вес мотора, собственный вес крыльев, вес
механизмов, коэффициент несовершенства. В общем, требовались крылья такие,
как у планера. И Гелий достал планер. Нашел в авиационной школе разбитый
аппарат, который списывали как лом; добился, чтобы этот "лом" передали юным
техникам, и с торжеством привез его на крыше грузовика, доставлявшего
продукты в пионерлагерь. Уже через час в "виллу" явился взволнованный
старший вожатый, потребовал, чтобы Гелий дал письменное обязательство ни
одного пионера в воздух не поднимать. "Но сами вы, конечно, мечтаете о
полете?" - спросил Гелий. Затем неорганизованно, мелкими группами и
поодиночке приходили "дикие" мамы, тоже требовали расписки.
Но на меня как на совершеннолетнего запрет не распространялся. И я был
зачислен в список допущенных к полету в качестве "птицы номер два", с
откровенным нетерпением дожидался, когда же крылья взмахнут и поднимут меня
к облакам. Ведь самолет - тут Гелий прав - не дает ощущения полета. Лишь
отчасти осуществляет он мечту "рожденного ползать". Я сам не чувствую себя
свободной птицей, сидя в содрогающемся от рева мягком вагоне, который
перемещает меня с одного аэровокзала на другой. Мне для полноты ощущения
подайте простор и ветер в лицо, и чтобы я нырял в облачную дымку, и чтобы
над крышами парил, поджимая ноги, стараясь не задеть за трубы, чтобы
присаживался на открытые окна, деревья облетал в парке. Хочу парить, хочу
порхать и пикировать, хочу крыльями махать! И пускай эти крылья будут
громадными, пускай даже неживыми. Важно, чтобы они к плечам были привязаны,
чтобы они подчинялись движению рук, взмахивали, когда я машу, кренились,
когда я ладони опускаю.
В общем, Гелий приобрел еще одного помощника, неумелого, но
старательного. Я тоже трудился в мастерских с утра до вечера, главным
образом в роли Помогайченко, как выражались пионеры. Поднимал, поддерживал,
таскал, прибивал, привинчивал, мыл и отчищал... мечтая о полетах.
И вдруг телеграмма:
"Приморское. Дом юных техников, Кудеярову.
Пятницу 11 утра утверждение темы. Ваше присутствие желательно".
И подпись шефа.
Шефа я уже представлял читателю. Если шеф говорит "желательно", это
означает: разбейся в лепешку, но явись. Возможно, на самом деле мое
присутствие и не так уж необходимо, но шеф запомнит, что я не разбивался в
лепешку ради науки, что у меня были какие-то другие интересы интереснее
науки. Запомнит... и сделает оргвыводы.