"Георгий Гуревич. Когда выбирается 'я'" - читать интересную книгу автора

забежавшей за утюгом. С ходу она начала со мной кокетничать, в точности так,
как кокетничала с прежним "Я".
Забота была: не перепутать, с кем я познакомился в новой ипостаси, с
кем был знаком раньше. Я решил на всякий случай кивать всем встречным. Юрием
Андреевичем меня не назвал никто.
Прошелся по улице. Прохожие оглядывались. Пожилые хмурили лоб,
припоминали знакомое лицо, молодые радостно улыбались, мальчишки обгоняли,
чтобы разглядеть получше. Покупая газету, услышал за спиной:
- Гляди, Карачаров. Настоящий! Газету покупает. Куртка бежевая, на
"молнии". Не иначе, с фестиваля привез, из Венеции.
"Пять с плюсом", - сказал я себе и направился в телефонную будку.
- Эрочка? Можно я пришлю вам с работой моего знакомого? Да-да, хороший
знакомый, я за него ручаюсь. Да вы и сами знаете его, наверняка узнаете,
сразу.
Эра узнала Карачарова. Я не узнал ее.
Я знал и любил величественную, томную грацию с плавными движениями,
милостиво разрешавшую любоваться своей красотой благоговейным воздыхателям.
Я увидел суетливую ломаку, которая не знала, как сесть, как
повернуться, какие слова сказать, каким смехом смеяться, чтобы понравиться
знаменитости.
Эра выбрала пошлейшую роль молитвенно восхищенной дурашки. Сказала, что
она семь раз смотрела все фильмы с Карачаровым, что сегодняшний день - самый
замечательный в ее жизни, она всем подругам расскажет, какое событие
произошло с ней; что для нее артисты - особенные люди, люди высшего класса.
Она совершенно не представляет себе, как это можно играть столько ролей,
откуда взять столько жестов и выражений лица, что он (я) обязательно должен
рассказать и показать ей, как он играет, хотя она едва ли поймет, потому что
это особенный талант, редкостное дарование...
И мне стало скучно.
Дело в том, что смена лица не проходит бесследно для психики. Целую
неделю я вживался в образ известного артиста... и вжился немного. Внушил
себе, что я труженик, что я мечтаю о шекспировской роли и что я одурел от
букетов, записочек, визгливых поклонниц, комплиментов, восторгов,
неумеренных и необоснованных похвал. Пришел к машинистке по делу, роль
перепечатать... а тут еще одна визгливая поклонница.
- Внешность у меня киногеничная, - сказал артист моими губами. -
Остальное - опыт. Учат же нас.
- Ах, не принижайте себя! - всплеснула руками Эра - Внешность ничто без
таланта. Мы, женщины, вообще не обращаем внимания на внешность. Для нас
важна только душа человека.
Вот как?!
- А неделю назад, - напомнил я, - вы говорили одному моему знакомому,
что не безразличны к внешности. И полюбили бы, даже на край света пошли бы
за человеком, будь у него внешность одного артиста.
Она покраснела от раздражения. Но и гнев украшал ее.
- Ваш друг - ужасающий болтун.
- Эра, - сказал я проникновенно, - послушайте и поверьте. Я и есть тот
друг, я Юра и вовсе не киноартист Карачаров. Это мне вы сказали, что
полюбили бы меня, будь у меня внешность Карачарова. Я изменил лицо - в нашем
институте научились делать такие операции. И вот я перед вами, в новом