"Георгий Гуревич. Ордер на молодость" - читать интересную книгу автора

Феи в сказках предлагали осуществить три желания. Три, и не больше,
четвертое - ни в коем случае! Видимо, таков закон общественного поведения.
Полная свобода, но в определенных рамках. Феи указывали рамки
неразумным предкам, разумный ставит себе рамки сам. Ты хозяин эфира, но не
единственный, не загромождай его. Ты хозяин времени, но время ограничено,
всего 24 часа в сутки, не растрачивай их. Ты хозяин складов... не
разбазаривай их, умей ценить чужой труд.
Ты хозяин, но не единственный, не толкай, не мешай, не затрудняй, не
заслоняй!
Так и дальше, со всеми прочими дарами. Право на дороги - в восьмом
классе.
Вот тебе личные ролики, вот мотороллер, пассажирское кресло, грузовичок
с прицепом на лето. Кати куда хочешь, но в соответствии с правилами
уличного движения. Держись правой стороны, стой и жди при красном свете,
береги себя, а пуще - береги других:
В девятом классе давалось право на воду. Вот тебе личные иисуски, ходи
по воде, аки по суху, вот тебе мотолодка, вот тебе акваланг. Вози, носись,
ныряй, но по правилам речного движения: держись у правого берега, не
залезай за красный буй, помни, что на воде можно утонуть и можно утопить,
береги свою и чужие жизни.
И наконец, право на небо!
Ах, небо!
Тебе вручают личные крылья, могучие черно-пестрые крылья, с
биопружинными тяжами, заряженными до отказа синтетической АТФ. И небо -
твое! Летать-то все мы могли сразу же (при плавании и в полете движения
одинаковые), но потом еще научились парить и планировать и азартно
пикировать; пронизывая облака, вниз головой устремляться на набегающую
землю и свечкой выходить из пике, радуясь своему мастерству... и спасению.
Научились еще неподвижно висеть стоймя, усердно работая подкрылками. Это
было всего интереснее: можно было разглядывать или прорисовывать, если
возникало желание, кроны пальм с юркими обезьянками, или старинные соборы
со скульптурами, вознесенными под карниз, на которые пешие туристы
вынуждены взирать, задрав головы, или же расписные крыши современных
городов, обращенные к невнимательным самолетам, или же отвесные горные
обрывы с их геологическими изваяниями, ранее открытые только скалолазам.
Новый взгляд на леса, города и горы. Собственно, для того и давали нам
крылья, чтобы мы побольше увидели в мире, сознательно выбрали свою
профессию. Нам разрешалось и даже рекомендовалось летать над стройками и
заводами, куда "посторонних просят не заходить, чтобы не мешать
производственному процессу". Но летучие экскурсанты производству не
мешают, солнце они не заслонят.
Еще любил летать я над волнами, не над припляжной рябью, а над
океанскими валами, внушительными жидкими чудовищами, жадно тянущими к тебе
свои пенно-слюнявые губы, - летать низко-низко, так, чтобы соленые брызги
доставали лицо. Победителем ощущал я себя. Валы беснуются, ревет стадо
жидких слонов, тянется, ухватить хочет, подмять, но я увернулся, я их
победил, я их подавил. Я всех быстрее, всех сильнее!
Такое же чувство на вершинах гор. Я выше всех, весь мир попираю ногами.
Но лучше всего было за облаками, не за самыми высокими конечно.
Километра на три поднимался я, чтобы не возиться с кислородной маской. Вот