"Георгий Гуревич. Подземная непогода" - читать интересную книгу автора

обдумает... и красной стрелкой изобразит свое решение - указание для
многих тысяч людей. Разве может генерал завидовать топографу? Смешно
подумать. Он неизмеримо выше этого.
И все же Грибов мешал Виктору, не преднамеренно, но очень часто.
Зимой на станции было не много работы, но все-таки работа находилась, и
Виктор не освобождался от нее. Нужно было разбирать коллекции, писать
месячные отчеты, составлять таблицы. В эти дни Виктор не вылетал на
вулкан.
Хозяйственные заботы требовали мужской силы: то привезти дров из лесу,
то напилить их, наколоть, починить крышу, расчистить дорогу, разгрести
снег. К таким делам неизменно привлекались Виктор и Ковалев. Полет на
вулкан, естественно, срывался.
На станции еще летом были установлены дежурства. Дежурили все, в том
числе и Грибов. Но научных сотрудников было только четверо. Значит, через
три дня на четвертый Виктор оставался дома. А на следующий день, глядишь.
Грибов сам собрался вылететь к морю для измерений, а там что-нибудь еще...
И выходило, что за неделю Виктору удавалось побывать на вулкане раза два.
Съемка продвигалась черепашьими темпами. Виктор был в отчаянии, он
боялся, что не успеет закончить ее до извержения. И однажды за столом,
выслушав очередное распоряжение, он очень мягко попросил освободить его от
хозяйственных работ.
- А как вы это представляете себе? - возразил Грибов холодно. - Товарищ
Шатров занимается наукой, а Катерина Васильевна пилит за него дрова?
Товарищ Шатров улетает, а начальник станции за него дежурит? У нас здесь
нет прислуги и нет бар. Все выполняют черную работу, я тоже. Почему давать
вам особые привилегии? Вы такой же сотрудник, как все остальные. Прав я
или неправ?
Виктор смутился, не знал, что ответить. Но тут на помощь к нему пришла
Катерина Васильевна.
- Формально прав, а по существу - издевательство, - заявила она
громогласно. - Пользуешься тем, что человек не умеет постоять за себя.
Тебе-дежурства не мешают, ты над книгами сидишь, а Вите они съемки
срывают. Лично я согласна дежурить за Шатрова, и Петр Иванович не
откажется. ("Не откажусь", - подтвердил Спицын.) А дрова мы со Степой
напилим вечером после полета. Сделаем, Степа?
- Сделаем, считаться не будем; - поддержал летчик.
Грибов оказался в меньшинстве.
- Для меня все сотрудники равны, - сказал он, - я со всех одинаково
требую. Хотите работать за себя и за Шатрова - дело ваше. Но скажу
откровенно, Катерина Васильевна, так не воспитывают молодых ученых. Так их
портят, зазнайство им прививают. Потакая Шатрову, ты ему больше вредишь.


Пожалуй, была еще одна причина, усилившая неприязнь Грибова к Виктору,
причина совсем не деловая - миловидная девушка Тася.
На вулканологической станции, где жили только взрослые, Тася была
одновременно и заботливой хозяйкой и балованным ребенком. По утрам, когда
в сенях слышался ее тонкий голосок, всем казалось, что стало светлее,
словно солнце проглянуло сквозь заиндевевшие окна. Днем, среди занятий, из
лаборатории доносились обрывки песен. У Таси не было голоса, но песня