"Георгий Гуревич. Подземная непогода" - читать интересную книгу автора

геройства".
Все рассмеялись. Грибов тоже улыбнулся нехотя, но насторожился.
- К чему эта басня? - спросил он.
- А мне сдается, - сказал летчик с расстановкой, - что вы, товарищ
Грибов, тоже из породы этих самых ямщиков. Вы говорите: "Гений, мыслитель,
догадка!" В общем, этакая игра ума, скачки с препятствиями. Верно, люди в
прошлом ездили на перекладных, мучились, но ездили. Но ведь с техникой
дальше уедешь, товарищ Грибов? Как вы думаете?
Начальник станции пожал плечами.
- Отставной ямщик Грибов, - сказал он с невеселой усмешкой, -
сомневается, чтобы какая-нибудь машинка могла заменить талант и знания.
Пока что мы видим только туфы и лавы. Самолеты летят по трассе,
проложенной ямщиками, товарищ пилот.


Грибова было нелегко распознать. Даже близкие знакомые ошибались в нем,
считая его холодно-равнодушным, рассудительным человеком с рыбьей кровью.
На самом деле Грибов был решителен, смел, даже дерзок и азартен. Страстный
боец по натуре, он вел сражения за письменным столом. Он был неустрашим в
мыслях - это ценное качество для ученого. Грибова отметили еще в
институте. Его дипломный проект был опубликован как научная работа.
Способности математика сочетались в этом человеке со способностями юриста.
Он легко видел слабости противника и в спорах побеждал всегда, хотя не
всегда был прав. Его работа в самом деле была грандиозна и смела. Грибов
хотел предсказывать извержения, установив математически связь между
процессами на Солнце, в океане и под землей. Эта связь действительно
существует, но она очень сложна. Чтобы предсказать извержение, Грибову
надо было привлечь астрономию, метеорологию, физику, океанографию,
геологию. Люди осторожные говорили, что такая работа непосильна и потому
бесполезна. "В науке нужно копить новые факты", - утверждали они.
"Кому-нибудь нужно копить, кому-нибудь и осмысливать", - возражал Грибов.
- Я готов поверить, что эту работу завершит Грибов, - сказал один из
его товарищей, - только не Александр Григорьевич, а его внук или правнук.
Здесь хватит работы на сто лет.
- Пусть так, - говорил Грибов, - но я вложу свою долю.
В глубине души, конечно, он надеялся сделать все. Результатов пока не
было, но Грибов и не обещал быстрых успехов... "Главное - дело идет", -
утешал он себя. Другие не решались приняться, а он взялся и постепенно
продвигается вперед.
На Камчатку Грибов приехал, чтобы наблюдать вулканы. Однако его личные
наблюдения не могли играть большой роли. Ему нужно было знать все, что
говорила по этому вопросу мировая наука. В списке использованных
материалов у него значилось тысяча двести книг, статей, диссертаций и
отчетов. С точки зрения Грибова, работа Виктора была тысяча двести первым
материалом, которому он, Грибов, в своей книге посвятит три строчки.
Грибова удивляло и раздражало внимание зимовщиков к восковой горе, но он
не завидовал нисколько. Сам себя он считал будущим генералом науки, а
Виктор в его глазах был чертежником, топографом, ведущим картографическую
съемку под землей. Когда сотни топографов закончат работу и на основании
их трудов будет составлена карта, генерал положит ее перед собой,