"Георгий Гуревич. Подземная непогода" - читать интересную книгу автора

люди и, как всем людям, им нужна интересная работа. Мне было странно
слышать про портних, про театры и мебель. Это на Тартакова похоже, не на
тебя...
Тартаков вел в институте лабораторные занятия по геофизической
разведке. Это был молодой доцент, знающий и на хорошем счету, но студенты
недолюбливали его, Он объяснял свой предмет сухо, теми же фразами, что в
учебнике, отвечал на вопросы неохотно и насмешливо, а спрашивал
придирчиво, мелочно, с раздражением, не скрывая своего презрения к
невежеству учеников. Впрочем, за пределами кафедры это был милейший
человек: он охотно танцевал с первокурсницами на студенческих праздниках и
даже выступал в драматическом кружке в ролях любовников или резонеров.
Студенты, побывавшие на квартире у Тартакова, говорили, что это настоящий
музей: на стенах ковры, картины, расписные тарелки, в горках - хрусталь,
фарфор. Виктор, воспитанник суровой школы Сошина, осуждал любителя
жизненных благ Тартакова, называл его горе-геологом, кабинетным воином. И
когда Елена заговорила об уюте и мебели, Виктор невольно вспомнил
Тартакова.
Елена отвернулась, пряча глаза.
- Я выхожу замуж за Тартакова, - проговорила она еле слышно, - и вот
меня оставили в Москве...
Виктор был оглушен... Он даже пошатнулся и должен был схватиться за
перила.
- Что же, желаю счастья! - вымолвил он наконец.
- Я хочу, чтобы мы остались друзьями, Витя, - сказала Елена. - Я очень
уважаю тебя. Ты правильный человек. Но не осуждай меня. И, пожалуйста,
пиши... хотя бы раз в месяц.
Виктор хотел крикнуть - нет, ни в коем случае не станет он писать жене
Тартакова! Но слова застряли в горле. К чему обижать Елену? Пусть будет
счастлива как умеет...
А может быть, напрасно Виктор ничего не сказал. Может быть, потому
Елена и затеяла этот разговор, что ей нужны были гневные протесты,
возмущенные, бичующие слова, чтобы опровергнуть доводы Тартакова. Может
быть, следовало напомнить о практике в Тянь-Шане, когда Елена была так
счастлива в брезентовой палатке, жила полной жизнью без театров и красивой
мебели. И лучше было бы, если бы Виктор высмеял самобичевание Елены, если
бы крикнул: "Да, я презираю, я осуждаю тебя!" Но Виктор смолчал. Он привык
быть требовательным к себе и себя одного обвинять в неудачах. И сейчас он
укорял себя - не Елена изменила, а он, дурак, не сумел удержать ее.
Больше они не встречались. Через неделю Виктор защитил дипломную
работу, а еще через неделю получил документы и, отказавшись от отпуска,
уехал в Ташкент, к Сошину.


Прошло всего два года с тех пор, как Сошин впервые испытывал аппараты в
горах, но техника подземного просвечивания продвинулась далеко вперед.
Пробные опыты породили целую отрасль науки, метод вырос в систему,
возникла теория новой разведки. Так на стройке постепенно вырастает дом, а
после трудно поверить, что великолепное здание родилось из штабелей
невзрачного кирпича.
Все лето Виктор-учился в Ташкенте: днем работал в лабораториях или в