"Георгий Гуревич. Подземная непогода" - читать интересную книгу автора

остановке. Пассажирка взглянула на него, вспыхнула, глаза у нее
забегали... Но Виктора нельзя было не заметить - он стоял в двух шагах.
- Здравствуй, Витя. Куда ты мчишься? - спросила Елена с принужденной
улыбкой.
Виктор махнул рукой по направлению к центру. Можно было бы сказать: "Я
спешу, до свиданья", и уклониться от неприятного разговора. Но Елена с
решимостью отчаяния взяла Виктора под руку:
- Давай поговорим...
Они перешли через "асфальтовый пруд" и остановились на самом краю
обрыва, у гранитной балюстрады. Сколько студентов и студенток стояли здесь
весенними вечерами, любуясь на яркие звезды московских огней и на тусклые
небесные светила над городом!
И сейчас перед ними сияла бесконечная россыпь огней. Предупреждая
ночные самолеты, мерцали красные звездочки на высотных зданиях, фабричных
трубах и мачтах радиостанций. В многоэтажных корпусах на Усачевке и
Фрунзенской набережной светились все окна - шахматные ряды бело-голубых,
зеленых и оранжевых точек. Миллионы москвичей отдыхали, ужинали,
беседовали, быть может, выясняли отношения, как Виктор и Елена.
- Ты, наверно, презираешь меня, Витя, - начала Елена. - Думаешь: зря
приняли ее в институт, учили, хвалили, а она - Чуйкин в юбке, пристроилась
в управлении, и прощай геология!..
Так она сказала, слово в слово. Даже Чуйкина в юбке помянула, словно
прочла все мысли Виктора. И столько горечи было в ее голосе, что Виктор
поспешил отречься:
- Нет, нет, Лена, я не думал так, честное слово! Геологи требуются
повсюду - и в поле, и в шахтах, и в научных институтах. Тебя оставили в
Москве, значит, ты нужнее здесь, а меня послали на Камчатку, и я рад. Меня
всегда тянуло к полевой геологии. Впрочем, поле или город - это не так
важно, главное работать как следует.
- Счастливые вы, мужчины! - вздохнула Елена. - Ни с чем вы не связаны.
Нам, девушкам, все труднее. Смотришь на меня с осуждением? Хочешь сказать:
"Дали им равноправие, а они не ценят"...
- Что ты городишь, Лена? Все мы знаем, есть женщины-герои. Вспомни
подпольщиц, партизанок, жен декабристов. А женщины-геологи? Жена
Амалицкого ехала с ним в челноке, жена Черского собирала образцы для
умирающего мужа, Набоко спускалась в кратер вулкана.
Елена наклонила голову:
- Не знаю, что это за женщины. Я не такая, я слабая... Да, я слабая, ты
переоценивал меня. Я люблю хорошие вещи, уют, красивую мебель. Мне нужна
Москва, театры, магазины... И портнихи нужны, и веселье, и интересные
люди... Нужны сейчас, а не через пятнадцать лет, когда у меня будут
заслуги и морщины. Молодая женщина не может жить без людей, одиночество
для нас хуже могилы. Ты не имеешь права требовать, чтобы я хоронила свою
молодость на Камчатке, в брезентовой палатке и спальном мешке...
Она еще долго говорила, постепенно повышая голос до истерического
крика, и когда остановилась, Виктор не знал, что возразить. С Еленой ему
трудно было спорить. Ведь он всегда так прислушивался к ней, хотел понять
ее, мечтал сделать счастливой. Может быть, правда у красивых девушек
какие-то особые требования к жизни, особые права на уют?
- Не знаю, - сказал он наконец, - я думал, что женщины прежде всего