"Лев Гумилевский. Судьба и жизнь. Воспоминания" - читать интересную книгу автора

отставать от него. Популярность Вернадского не только в широких кругах, но и
в ученом мире никак не соответствовала, да и не соответствует, его роли и
значению в науке. Совсем недавно профессор Н. В. Лазарев в посвященном В. И.
Вернадскому сборнике статей "Введение в геогигиену" признавался, что, только
столкнувшись с последствиями геологической деятельности человека, он и его
сотрудники "впервые обратились к известным нам ранее лишь понаслышке трудам
В. И. Вернадского, которые затем сильно отразились на всей нашей дальнейшей
работе, на всем нашем мышлении". А сборник этот вышел в 1966 году!
Так же и я только понаслышке знал о трудах Вернадского и обратился к
ним и к его биографии по счастливому случаю. Один из сотрудников Вернадского
биогеохимик А. М. Симорин был не только учеником Вернадского, но и моим
учеником: когда-то я, будучи гимназистом, готовил его к поступлению в нашу
гимназию, и отношения наши сохранились на всю жизнь...
Вот от него-то я и услышал впервые о В. И. Вернадском... Вернадский
оказался более величественным и громадным, чем даже представлялся
восторженному своему ученику. Симорину отдано должное в моей книге, как и
другим ученикам и сотрудникам Вернадского, с которыми я встречался потом не
один раз. От них-
то я и узнал те художественные подробности, которые в научной
литературе обыкновенно опускаются, а в художественной составляют главное,
если не единственное средство изобразительности и жизненности.
Ценнейшими в этом отношении оказались вечера, проведенные со старейшим
учеником Вернадского - К. А. Ненадкевичем. Ему было тогда уже более
восьмидесяти, он почти не выходил из дому и не мог говорить о своем учителе
без слез, может быть, отчасти и старческих, но придававших особенную
эмоциональную окрашенность каждому его воспоминанию. Художественной стороной
мое повествование о Вернадском в значительной мере обязано Ненадкевичу и
Симорину. В этом авторитетным судьей, думаю, надо считать Георгия
Владимировича Вернадского, профессора истории в Нью-Хэйвенском университете,
который мне писал:"В Вашей книге Вы дали яркий образ моего отца, полета его
научной мысли, его отношений к ученикам и друзьям. Дороги для меня
упоминания о моей матери. Хорошо, что есть краткие эпизоды и черты семейного
и житейского характера. Кое-что для меня было неизвестно, это и многое
другое читал с волнением".
Дать с известной степенью живости "яркий", как говорится обычно, образ
человека - прямая обязанность каждого писателя, и тут, конечно, еще нет
открытия. Но открытие все-таки произошло, совершенно неожиданно и совсем в
иной области.
Проспект Вернадского в Москве начинается с института имени В. И.
Вернадского. Он называется так: Институт геохимии и аналитической химии
имени В. И. Вернадского. И в разговорах с работниками института, и в
статьях, посвященных Вернадскому, речь шла о геохимии, генетической
минералогии, радиогеологии, космической химии, реже - о биогеохимии -
создателем всех этих новых дисциплин был Вернадский. И в кабинете-музее В.
И. Вернадского при институте, оказывающем огромную помощь каждому
исследователю научной и общественной деятельности ученого, Владимир Иванович
представлен как геолог, геохимик, минералог, автор "Биосферы" и "Геохимии",
академический деятель и выдающийся естествоиспытатель.
Все это так и есть, конечно. Но когда я обратился непосредственно к
трудам самого Вернадского, стал читать без всякой предвзятости статью за