"Лев Гумилев. Автобиография. Автонекролог" - читать интересную книгу автора

геологического факультета - и сказал: "Если ваша дочка не хочет сидеть,
пусть вернет работу"), тогда она ее сразу принесла. И после этого работа
была направлена в ВИНИТИ, но оказалось, что она не выполнила всех правил,
обязательных для ВИНИТИ: в машинописи должны быть ровные поля с обеих сторон
(для пересъемки и ксерокопирования), а она меня об этом не предупредила.
ВИНИТИ выслал мне первый экземпляр работы, оставив для проверки второй у
себя. Я приклеил сам эти листы. Но, кроме того, оказалось, что она некоторые
буквы забила грязно шрифтом на машинке, и это был повод для того, чтобы
снова вернуть мне работу. Но моя жена, на которой я женился в 1967 году,
Наталья Викторовна, урожденная Симоновская, - художник, член МОСХа, она
исправила эти нарушения, потому что она как художник умела все это сделать
грациозно и изящно.
На мое несчастье, в ВАКе в это время произошла реформа (изменился его
состав, изменились его подходы), и поэтому ВАК относился к работам как-то, я
бы сказал, неконструктивно. В частности, мою работу ВАК не утвердил на том
основании, что она "больше, чем докторская, а потому и не докторская". И
вместо того чтобы присудить мне степень доктора географических наук,
назначил меня членом специализированного Ученого совета по присуждению
степеней доктора географических наук. В каковой должности я сейчас и
пребываю на факультете.
Кроме того, большое удовлетворение мне приносит то, что мои лекции по
этногенезу нашли благодарных слушателей на географическом факультете. Обычно
студенты часто смываются с лекций (это не секрет, об этом часто ставился
вопрос на Ученом совете: как их надо записывать и принуждать к посещению). С
моих лекций студенты перестали смываться после второй или третьей лекции.
После этого стали ходить сотрудники института и слушать, что я читаю. После
этого, когда я уже стал излагать курс более подробно и отработал его в ряде
предварительных лекций, ко мне стали ходить вольнослушатели со всего
Ленинграда. И наконец, кончилось тем, что меня вызвали в Новосибирск в
Академгородок, где я прочел специальный сокращенный курс и имел большой
успех: народ приезжал даже из самого Новосибирска в Академгородок (это час
езды на автобусе). Народу было так много, что дверь запирали, но так как там
в Академгородке все по преимуществу "технари", то они довольно быстро умели
открыть этот замок и проходили в помещение. В зал пускали только по билетам,
но там были две двери - в одну впускали, другая была закрытая. Так, вошедший
подходил к закрытой двери, под нее подсовывал билет, его товарищ брал и
снова проходил.
Чем я объясняю успех своих лекций? Отнюдь не своими лекторскими
способностями - я картавый, не декламацией и не многими подробностями,
которые я действительно знаю из истории и которые включал в лекции, чтобы
легче было слушать и воспринимать, а той основной идеей, которую я проводил
в этих лекциях. Идея эта заключалась в синтезе естественных и гуманитарных
наук, то есть я возвысил историю до уровня естественных наук, исследуемых
наблюдением и проверяемых теми способами, которые у нас приняты в хорошо
развитых естественных науках - физике, биологии, геологии и других науках.
Основная идея такова: этнос отличается от общества и от общественной
формации тем, что он существует параллельно обществу, независимо от тех
формаций, которые оно переживает и только коррелирует с ними,
взаимодействует в тех или иных случаях. Причиной образования этноса я считаю
особую флуктуацию биохимической энергии живого вещества, открытую