"Лев Гумилев. Автобиография. Автонекролог" - читать интересную книгу автора

посещать его, так как идти там довольно далеко.
Но тем не менее в это тяжелое для меня время я не оставлял науки ни на
одну минуту, да и не мог ее оставить, потому что это было единственно
приятное в моей жизни. Я активно вел общественную работу в Географическом
обществе, поднял Отделение этнографии, которое начало выпускать
этнографические научные сборники. Потом вопрос о том, что такое "этнос", т.
е. как у нас сейчас принято говорить "нация", был совершенно неясен в самом
Институте этнографии, а это необходимо для составления этнографических карт.
Я взялся за эту тему и написал 30 статей, посвященных этому вопросу, и затем
оформил их в большую работу "Этногенез и биосфера Земли".
И тут для меня началась новая серия затруднений и неприятностей. Эту
работу никто не брал на обсуждение, потому что в любом институте говорили:
"Это не по нашей специальности". Правда в этом кое-какая была, потому что
работа действительно была новаторская, постановка вопроса о синтезе
естественных и гуманитарных наук на базе географии - тоже была новой. И
единственным способом для обсуждения книги я избрал защиту второй докторской
диссертации. Ведь не обсужденная книга у нас не может идти ни в какое
издательство.
Географический факультет пошел мне навстречу: организовали защиту,
причем пригласили специалистов географов и биологов. Биолог Алтухов, а
географы были Мурзаев и Архангельский, но как доктору исторических наук
специальных оппонентов по истории не приглашали, но попросили Институт
этнографии высказаться по этому поводу как третье ведущее учреждение.
Институт этнографии заявил, что он не компетентен обсуждать эти вопросы, и,
как впоследствии выяснилось, он был прав: специалистов, равных мне по
вопросам этногенеза и этнической диагностики, у них действительно не было -
ни в Ленинграде, где я защищал диссертацию, ни в Москве. Они поэтому и
отказались и не выступили. Выступил, правда, в прениях один их
представитель, который сказал, что автореферат, с которым он ознакомился, по
сравнению с диссертацией - это "как обертка конфеты по сравнению с самой
конфетой". После этого у него были такие неприятности в институте (в конце
концов его выгнали), что он уже никогда не выступал на моих докладах и
вообще нигде.
Издательство "Наука", куда была представлена работа, отправило ее на
рецензию в тот же самый Институт этнографии и получило аналогичный ответ,
что они не будут давать своего мнения и своего решения, потому что это
вопросы, которые им не известны, и они не компетентны в этом.
После этого оказалось, что напечатать эту работу нельзя, и тогда я
обратился опять-таки к себе на факультет. Разрешили депонировать эту работу
в ВИНИТИ - Всесоюзном институте научной и технической информации, как
географическую работу, включающую в себя вопросы охраны природы. Это было
сделано, но тоже с очень большими затруднениями. Было три выпуска по 10
авторских листов. Первый выпуск прошел очень легко и спокойно, но потом
редакторша Ольга Николаевна Азнем украла остальные два выпуска, унесла их к
себе домой и показывала своим знакомым. Мой ученик Костя Иванов нашел ее дом
и выяснил, кто эти знакомые, правда только имя, но не фамилию. Первый
читатель моей работы назвал себя Мойшей. Но когда оказалось, что это такое
нарушение, скажем мягко, равносильное преступлению, за которое полагается от
3 до 8 лет (это мне в нашем юридическом отделе дали мощную консультацию; у
нас был очень толковый юрист Борис Ефимов. Он вызвал ее отца - доцента