"Арсений Гулыга. Кант " - читать интересную книгу автора

науки свои при оной оканчивать; также и все прочее остается на прежнем
основании".
Губернатором Восточной Пруссии был назначен генерал Фермор. Вот
свидетельство о пребывании русских в Кенигсберге из немецкого источника:
"Фермор пресекал все нарушения установленного порядка, грабителей
расстреливал. Регулярно посещал он вместе со своими офицерами - среди них
было много прибалтов - университет, официальные церемонии в актовом зале и
лекции Канта, который тогда был приват-доцентом. Кант частным образом читал
для русских офицеров лекции по математике, фортификации, военному
строительству и пиротехнике. Русская императрица хотела показать себя с
лучшей стороны, поэтому управление было поручено гуманным и справедливым
офицерам. Фермор ввел новые для здешних нравов порядки - устраивались
праздничные обеды с деликатесами русско-французской кухни, балы, маскарады,
в которых и молодой Кант принимал деятельное участие. Кенигсберг пробудился
от провинциализма" ¹.
¹ Эти строки заимствованы из книги "Красный граф",
автобиографии Александра Стенбок--Фермора, изданной в ГДР. Автор - прямой
потомок русского, полководца. Наследник крупнейшего в Прибалтике имения,
подаренного Фермору Елизаветой, он оказался в период гражданской войны в
рядах белогвардейского корпуса фон дер Гольца. В последующие годы, лишенный
средств к существованию, он стал сначала шахтером, потом левым журналистом,
а после второй мировой войны видным общественным деятелем.

К сожалению, пишет не очевидец, и опирается он лишь на семейные
предания рода Ферморов, не во всем достоверные. Дело в том, что граф пробыл
в Кенигсберге недолго. Вместе с войсками он ушел в Померанию, куда перенесся
театр военных действий. Летом 1758 года произошло кровопролитное сражение
под Цорндорфом близ Кюстрина. Русские выстояли под натиском Фридриха II, а
год спустя наголову разбили его под Кунерсдорфом. Осенью 1760 года русские
заняли (правда, ненадолго) Берлин. Король метался в кольце противников,
которое должно было вот-вот задушить его. Но союзники медлили, интриговали
друг против друга, и катастрофа не наступала.
Между тем Кенигсберг вел мирную жизнь. Завоеванный край находился по
сравнению с центральными губерниями России на льготном положении. Здесь не
проводили рекрутских наборов, а сумма расходов на содержание армии была
сравнительно небольшой. Первое время объявлялись тревоги; однажды среди зимы
прошел слух, что приближается армия Фридриха, приказано было обложить все
дома "пехкранцами" - горючим материалом, чтобы сжечь город в случае
отступления; несколько дней горожане ходили понурив голову, но и эта тревога
оказалась ложной. Когда же боевые действия перенеслись на Одер, а зимовать
русская армия уходила за Вислу, то Восточная Пруссия оказалась в таком
глубоком тылу, что и думать забыла о бедствиях войны.
Из Петербурга прибыл новый губернатор - барон Николай Андреевич Корф,
недалекий и неуравновешенный вельможа, сделавший карьеру только благодаря
связям при дворе. Все казенные дела он передоверил подчиненным, а сам
проводил время в увеселениях. Человек он был сказочно богатый и привык жить
на широкую ногу. Званые обеды, балы, маскарады следовали один за другим. И
каждый раз с огромным множеством приглашенных из русского офицерства,
местной знати и даже высокопоставленных пленных, с бешеной
расточительностью, приводившей в трепет бережливых кенигсбергцев. Из