"Георгий Дмитриевич Гулиа. Жизнь и смерть Михаила Лермонтова " - читать интересную книгу автора

Георгий Дмитриевич Гулиа


Жизнь и смерть Михаила Лермонтова



Скан, вычитка, fb2 Chernov Serge http://lib.aldebaran.ru
"Георгий Гулиа. Жизнь и смерть Михаила Лермонтова. Сказание об Омаре
Хайяме": Художественная литература; Москва; 1980

Аннотация

"... Георгий Гулиа менее всего похож на человека, едущего спиной
вперед. Писатель остросовременный по складу своего дарования, чуткий не
только к проблемам, но и к ритмам, краскам, интонациям дня сегодняшнего, он
остается самим собой и в исторических своих книгах. <...>
Жизнь и смерть Михаила Лермонтова" прослоена такими комментариями от
начала и до конца. Даты и факты, письма, свидетельства очевидцев и
современников, оценки потомков, мнения ученых - все это сплавлено воедино,
обрело смысл и цельность лишь благодаря живому голосу автора, его
ненавязчивому, но постоянному "присутствию". Хроника цементируется активной
авторской мыслью. <...>
Г. Гулиа предоставляет возможность порассуждать о поэзии многочисленным
авторитетам - биографам, исследователям, писателям разных времен. Сам же
герой книги раскрывается прежде всего в конкретных жизненных ситуациях -
дома, в пансионе, среди друзей и однополчан, во взаимоотношениях с
женщинами, в свете, на Кавказе... В книге очень мало стихотворных цитат и
совсем нет претенциозных потуг на проникновение в глубины психологии
творчества, но при этом есть главное - ощущение истинной поэзии,
пульсирующей под оболочкой строгой документальности, - так угадывается
дыхание лежащего где-то рядом, хотя и невидимого, моря..."

Григорий Гулиа
Жизнь и смерть Михаила Лермонтова

Мгновения вечности
Об исторической прозе Георгия Гулиа

Кто-то, кажется, Сартр, однажды сравнил персонажей романа У. Фолкнера
"Шум и ярость" с пассажирами автомобиля, обернувшимися назад; лишь
стремительно убегающее вдаль прошлое различимо их застывшему взгляду...
Есть писатели, вполне сознательно выбирающие аналогичную позицию.
Таков, например, Д. Мережковский, особенно в своих исторических сочинениях
эмигрантской поры. Если трилогия "Христос и Антихрист" - еще своеобразный
отклик на современные события, лихорадочная попытка автора найти
историческое оправдание своего неприятия надвигающейся революции, страха
перед "грядущим Хамом", то в таких книгах, как "Тайна трех. Египет и
Вавилон" и "Рождение богов. Тутанхамон на Крите", написанных в эмиграции,
истолкованное в религиозно-мистическом духе прошлое становится для Д.