"Георгий Дмитриевич Гулиа. Человек из Афин (Историческая трилогия - 2) " - читать интересную книгу автора

поразит человеческий разум больше, чем любая сила. Это значит, что душа -
такая тонкая, хрупкая и невидимая - одолеет силу гоплита, сокрушит его щит и
испепелит меч. Проследи, Перикл, как время шло от Гомера до наших дней.
Илион в наши дни берут не воины, метающие град камней, но поэты и ученые,
разящие врага мыслью, повергающие мыслью во прах.
Она говорила тихо, но твердо, смело устремивши взор вперед, точно
Фидиева Афина, неукротимая в своей вере и по-женски непреклонная. Она
смотрела поверх его головы. Не говорила, а словно бы пела гимн человеческой
мысли.
Перикл откровенно залюбовался ею. Формами ее. Той самой стороной
женской грани, имя которой Красота. И по мере того, как говорила Аспазия,
все больше воодушевляясь, он тем больше восхищался ею, тем больше ощущал
наплыв душевной силы, веру в которую с годами начинал терять.

...Оракул был дан весьма ободряющий. И тем не менее Перикл
принял все меры предосторожности. Ему шел сорок первый год. Он
был в расцвете сил. В стратегионе, на агоре', Перикл изложил
свой план. Получив полное одобрение, он выехал в Мегарскую
область, где в гавани Пэги его поджидало войско и корабли.
Перикл тщательно проверил вооружение каждого воина, отсеял
больных, взял вместо них добровольцев. Каждого, кто
мало-мальски сомневался в своих возможностях, он отстранял,
говоря: "Мне нужно войско сплоченное, которому нипочем
трудности морского плавания и боя". Так говорил Перикл.
Затем осмотрел корабли. Весьма придирчиво, требуя не
только полной готовности к бою, но и отменной чистоты. Он
садился у весел, чтобы удостовериться в прочности ремней и
удобны ли подушки, на которых сидят гребцы. То, что не
нравилось ему, тут же приказывал переделывать.
Потом беседовал он с опытнейшими мегарцами, знающими
повадки моря в Коринфском заливе. Все его выводы и замечания
тщательно заносились в книги его помощниками.
Через десять дней все было готово к походу. Взяв на борт
более тысячи гоплитов, размещенных на тридцати двух триерах,
Перикл на рассвете отплыл из Пэги.
Стратег находился на семнадцатой от начала триере. Он
выбрал корабль, идущий посредине всего строя, для удобства
командования. Его приказы почти одновременно достигали как
головы эскадры, так и хвоста ее. Не все начальники кораблей
одобрили этот выбор Перикла. Но дальнейшее с очевидностью
показало, насколько он был прав.
Вдали от берега было объявлено, что корабли под
начальством Перикла движутся к Сикиону, который-де надо
проучить за многие дерзости и слепое подчинение Спарте.
На корабле, который Перикл окрестил "Гераклом", стратег
выбрал себе место укромное. Он не желал особенно выделяться
среди войска и моряков.
Командовал "Гераклом" молодой пирейский моряк по имени
Еврисак, сын Брасида. Это был человек храбрый, но малоопытный в
боях. Его умение управлять кораблем стояло выше всяких похвал.