"Георгий Дмитриевич Гулиа. Человек из Афин (Историческая трилогия - 2) " - читать интересную книгу автора

легкую поволоку в глазах. В сорок пять лет Аспазия оставалась Аспазией -
красивой и нежной, умной и желанной...
- Когда приходил этот старик?
- Может быть, год назад, - ответил Перикл.
- И ты вспомнил о нем только сейчас?
- Увы!
- Где он? В Афинах?
- Может быть, умер.
- Дай мне эту кожу.
Аспазия взяла ее в руки, определила на глаз тонину, испытала гибкость
ее.
- К этому запаху легко привыкнуть, - сказала она.
- Ты так полагаешь, Аспазия?
- Не сомневаюсь так же, как и в том, что старик дальновиден.
- Ты тоже полагаешь, что мы можем лишиться египетского хлеба?
- В один прекрасный день это случится.
- И папируса?
- Почему бы и нет? Поэтому я уделила бы больше внимания этой коже, чем
ты. Для великого государства, каким являются Афины, папирус не менее важен,
чем хлеб. Ты согласен?
- Отчасти. Ибо папирус можно заменить. Дощечками мы обходились и
обойдемся в случае нужды.
Аспазия подняла руку:
- Под словом "папирус" я разумею письмо вообще...
Он смотрел как зачарованный на ее руку.
- Афины потому и стали Афинами, что мысль преобладала над грубою силой.
Несчастье Спарты в том, что у нее все наоборот.
Перикл усмехнулся:
- Ты говоришь о той самой Спарте, которая бьет нас на поле битвы?
- Именно о ней!
"Какая рука! - думал Перикл. - Недаром Кресилай восхищался ею и
специально высек из мрамора ее руку. Но где больше чар: в глазах ее, руках
или губах? Вот сидит сорокапятилетняя, и ничуть не проиграет она рядом с
двадцатилетней девушкой. Откуда эта женская сила? Кто одарил ее так щедро?!
Слава богам, которые породили ее и указали ей путь в Афины! Слава бедному
Анаксагору, который показал мне ее!"
- Участь Спарты предрешена, - сказала Аспазия с особенной, мало
присущей ей твердостью. - Невозможно удержаться на одной только голой силе,
на скрытности и военных успехах. Сила ломит силу, Перикл! По-моему, это твои
слова.
- Возможно, - проговорил он, глядя на ее шею.
- А что может победить мысль - высокопарящую и верную?
- Что? - спросил Перикл, любуясь ее локонами.
- Нет такого богатыря! Гераклы в наше время не рождаются. Прометеи
тоже.
- Что же из этого следует, Аспазия? - Он бросает короткий взгляд на ее
ноги, оголенные до колен. На ее ногти, покрашенные пурпурной финикийской
краской.
В ее глазах сверкнула добрая молния. Такая лучезарная, легкая, легкая.
- Это значит, что мысль, прекрасная в своем выражении и обрамлении,