"Роман Гуль. Георгий Иванов " - читать интересную книгу автора

Этим плечам ничего не поднять,
Нечего, значит, на Бога пенять.
Трубочка есть. Водочка есть.
Всем в кабаке одинакова честь .

Поэтический словарь наполняется нестерпимыми для былого петербургского
уха вульгаризмами ("смыться", "ухлопать", "умора", "здорово", "хлам",
"штучка", "шурум-бурум" и пр.). И, как контрастные, входят слова
иностранного происхождения, тоже редкие гости былого поэтического словаря
("хлороформировать", "трансцендентальный", "вертебральный", "патентованный",
"лояльный" и др.). Также пущены в оборот каламбуры, остроты и
вульгарно-разговорные выражения ("поставить к стенке" и пр.). Иногда из
вульгаризмов и иностранных слов дается крепкая смесь ("в трансцендентальном
плане - немазаная катится телега"). Но все делается - несмотря на кажущуюся
грубость - мастерски.
Истонченность поэтического рисунка, в прошлом часто напоминавшая
Бердслея, как в "Вереске" (но иногда, правда, бывал и Самокиш-Судковский,
как в "Памятнике славы") - обменена на многие очаровательные инфантильные
акварели.
Но главное, это - слово, как таковое, его звучание, кладется
краеугольным камнем новой поэзии:

"Желтофиоль" - похоже на виолу,
На меланхолию, на канифоль.
Иллюзия относится к Эолу,
Как к белизне - безмолвие и боль.
И подчиняясь рифмы произволу,
Мне все равно - пароль или король.

Эти (и подобные им) прекрасные стихотворения Георгия Иванова ввергают
многих в состояние одеревенения с обвинениями поэта в зауми. Думаю, что
такая реакция может быть вполне естественной и закономерной. Но ни поэта, ни
его искусства она не касается. Новую поэзию Георгия Иванова ведет музыка
слова, как он ее слышит, а слышит он ее, на мой взгляд, изумительно.
"Полутона рябины и малины - В Шотландии рассыпанные втуне, - В меланхоличном
имени Алины - В голубоватом золоте латуни". И в органической сращенности с
этой музыкой рождается беспредметный лиризм?

На границе снега и таянья,
Неподвижности и движенья,
Легкомыслия и отчаянья
Сердцебиение, головокружение...
Голубая ночь одиночества!
На осколки жизнь разбивается,
Исчезают имя и отчество
И фамилия расплывается...
Точно звезды встают пророчества,
Обрываются! Не сбываются!

Как далеко это от прежней эмоциональной тональности: "Все образует в