"Роман Гуль. Георгий Иванов " - читать интересную книгу автора

И "Отплытие на остров Цитеру", сборник, выпущенный в 1937 году, явно
обнаружил свое тематическое и музыкальное неединство. Лучшие образцы прежней
петербургской лирики ("От синих звезд, которым дела нет - До глаз на них
глядящих с упованьем") механически, руками переплетчика, вынуждались жить
вместе со стихами совершенно иной темы и иного музыкально-ритмического тона,
порой даже им враждебного, как, например, интересное экзистенциальное
стихотворение, в свое время вызвавшее у многих недоумение:

Хорошо, что нет царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо - что никого.
Хорошо - что ничего.
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.

Впервые в "Отплытии на остров Цитеру" Георгий Иванов приглашает
прекрасную музу Полигимнию сойти с многовекового постамента и предпринять с
ним рискованное путешествие. Он выводит ее из музея на современную улицу.
Куда? Адрес пристани неизвестен. "Лунатик в пустоту глядит - Сиянье им
руководит - Чернеет гибель снизу. - И даже угадать нельзя - Куда он
движется, скользя, - По лунному карнизу". Это приглашение музы на казнь
современным искусством.
Тема умирания современного искусства - большая тема европейской
культуры. О ней взволнованно писали и пишут многие люди Запада. В русской
эмигрантской литературе об этом говорили Федотов, Степун, Вейдле. Бердяев
писал: "Мы вступаем в период коллективного, массового искусства. Красота
человеческих чувств и красота души умирает". До него пророчествовали Розанов
и Леонтьев. Георгий Иванов не пишет теоретических статей об искусстве. Он
поэт. Но если для философов, публицистов, искусствоведов тема умирания
искусства лишь сигнал страшной жизненной тревоги, для человека искусства,
для поэта, для Георгия Иванова это его собственное умирание, умирание его
искусства, которым он ежечасно живет. В 1938 году в Париже Георгий Иванов
выступил с рискованным манифестом на тему умирания современного искусства.
Он выпустил "Распад атома". Книга примечательная. Но ее замолчали. Тогда по
русскому Парижу ходил не то анекдот, не то литературная быль. Будто бы
кто-то, поэтически враждовавший с Ивановым, обратился с письмом к П. Н.
Милюкову, редактору самой распространенной ежедневной газеты "Последние
новости", с мольбой во имя сохранения русской семьи в зарубежье, во имя всех
лучших традиций русской общественности обойти молчанием "Распад атома".
Обращение было анонимно. Подпись: "Русская мать". Мольба неизвестного, как
"русской матери", на П. Н. Милюкова подействовала. В газете не было
упоминаний. Рассылала ли "русская мать" письма в другие редакции -
неизвестно. Но заговор молчания создался. И больше всех в нем, конечно,