"Тонино Гуэрра, Федерико Феллини. И плывет корабль" - читать интересную книгу автора

ОРЛАНДО. Ну да, Специи. Он родом из непокорной Специи... капитан
Леонардо...
Капитан осторожно покашливает.
ОРЛАНДО. ...Де Робертис!
Пытаясь привлечь к себе внимание Орландо, капитан снова покашливает.
ОРЛАНДО. Что такое?
КАПИТАН. Наоборот: Роберто Де Леонардис!
ОРЛАНДО. А я как сказал?
Став навытяжку, капитан с улыбкой представляется сам:
- Роберто Де Леонардис!
Кинооператор крутит ручку своей камеры, и репортер продолжает:
- Совершенно верно. Так вот именно он доставит нас к острову Зримо...
чтобы все мы... могли принять участие... в церемонии... погребения...
предания праха...
Он прерывает свою речь, так как в каюту кто-то заглядывает.
Это сэр Реджинальд и его секретарь.
Орландо, так и не закончив своей торжественной речи, с криком: "Сэр
Реджинальд! Сэр Реджинальд!.." - выходит из кадра, затем вновь
показывается на экране и со словами: "Прошу прощения" - исчезает
окончательно.


12. КОРИДОР ПАССАЖИРСКОЙ ПАЛУБЫ НА "ГЛОРИИ Н.". ДЕНЬ


В коридоре, особый шик которому придает красная ковровая дорожка,
раздается крик Орландо:
- Сэр Реджинальд... простите... - Догнав сэра Донгби и его секретаря,
он старается оправдать свою назойливость: - У меня всего лишь парочка
вопросов. Это верно... что... вы... устроили нашей божественной певице...
дебют в Лондоне?
СЭР РЕДЖИНАЛЬД. Конечно! Прошу прощения.
С этими словами сэр Реджинальд быстро сворачивает к трапу. Орландо,
застыв с раскрытым блокнотом в руке, растерянно улыбается секретарю сэра
Реджинальда.


13. ВЕРХНЯЯ ПАЛУБА. ДЕНЬ


Сэр Реджинальд торопливо поднимается по трапу на верхнюю палубу, где
собрались почти все пассажиры: закутавшись в пледы, они лежат в шезлонгах
и греются на солнышке.
Мы видим, как он подходит к какой-то дремлющей даме, которую,
по-видимому, принял за свою жену, так как лицо ее прикрыто журналом
("Варьете").
Сэр Реджинальд приподнимает журнал и видит... всемирно известную
балерину Светлану. Он быстро опускает журнал и, раздосадованный, отходит,
нервно хихикая; ситуация, конечно, комическая. А мамаша фон Руперта,
завзятая сплетница, стоя вместе с сыном у борта, шепчет: