"Тонино Гуэрра. Стая птиц" - читать интересную книгу автора

препятствия, и препятствия исчезают. Теперь передо мной равнина,
разделенная на прямоугольники. Черные строчки деревьев подчеркивают
белизну. Равнина, вернувшая вещам геометрический порядок. Но я не вижу
моря. Его голубая строчка - за снежным облаком.
Если я шел с юга на север и потом оборачивался, то за плечами у меня
внезапно возникал пейзаж из деревьев и ветвей. Они отчетливо чернели на
снегу, более того, теперь, когда они рождались из белого цвета, их можно
было сосчитать. Виднелись непонятные темные линии, тянувшиеся
горизонтально от одной точки к другой, и служившая когда-то для линии
электропередач опора, которую я теперь прекрасно различал; за ней
выделялись подвешенные к небу черные запятые, скорее всего какие-то
железки, торчавшие из белых стен. И было здорово считать деревья и
переплетающиеся ветки.
Если же я шел с севера на юг и оборачивался, то деревья исчезали - и
оставалась лишь белая пустыня. Дело в том, что снег падал наискось и
прилеплялся к стволам и ветвям с южной стороны, и потому не удавалось
разглядеть стволы. Я долго ходил и наблюдал, как за моей спиной то
появляются, то исчезают деревья.
Потом слышится хриплый крик какой-то крупной птицы, возможно дикой
утки. Она летит в снежном облаке, и крик обрушивается мне прямо на голову,
как бы рассыпаясь снежной мукой. Он то удаляется, то приближается. Я
стараюсь шагать под этим криком и с минуты на минуту ожидаю встречи с
птицей.
Крик напоминает человечий, он звучит как протяжный дифтонг. Я пытаюсь
разобрать отдельные звуки этого дифтонга. Кажется, уа-уа-уа! Я повторяю
вслед за птицей. Вероятно, она слушает меня, потому что, отдалившись,
опять возвращается и повисает над моей головой. Но я не вижу ее. Крылья
птицы толкают снег вниз, заставляя его падать быстрее; может быть, именно
птичьи крылья создают в воздухе легкий ветер. Крик удаляется. Я возвращаю
его все тем же призывом. Должно быть, я самец, а в небе - отчаявшаяся,
голодная, замерзшая самка. Во всей этой белизне она не находит места, куда
бы сесть. Внезапно я слышу, как она пролетает у меня над головой, в
нескольких метрах: отчетлив удар крыла, мне даже кажется, что я замечаю
темную тень, метнувшуюся передо мной почти на бреющем полете. Но тут же
крик взмывает высоко в небо. "Уа" повторяется, на этот раз жалобнее. У
меня возникает ощущение, что это голос моей жены. И сразу же крик падает
на землю. Я слышу, как его издает кто-то идущий по снегу неподалеку. Это
может быть моя жена. Неужели она наконец стала искать меня?
Старик, задыхаясь, плыл в снегу. Ты куда? Куда мы идем? Я крикнул это,
но даже не успел его рассмотреть: старик ни на миг не остановился, только
весь ощетинился, как зверь. Он двигался в каком-то определенном
направлении, но с большим трудом, утопая в бездонном пространстве, так по
крайней мере казалось - возможно, потому, что, даже если ему удавалось
отдалиться, белизна снега стирала расстояние. Все деревья выстроились
перед глазами в один ряд, даже те, что поначалу как будто стояли дальше. Я
тащился за стариком, ступая след в след. Мы были совсем близко друг от
друга. Я слышал его тяжелое дыхание. Потом наконец я увидел, за кем он
гнался. Это был огромный павлин, четко выделявшийся на девственной
белизне. Его хвост волочился по снегу, голубые и зеленые пятна на нем
промокли. Павлин шагал впереди нас. Откуда он взялся? Может, он тоже