"Дэвид Гудис. Ночной патруль" - читать интересную книгу автора

искренний, такой чистосердечный. Рядом с ним она чувствовала себя
счастливой.
С ее мужчиной. С ее Мэтью.
Мэтью был полицейским.
- Не обычным полицейским, - говорила она своему сыну, - несмотря на то
что он так и не получил повышения и числился лишь одним из многих
патрульных. Но клянусь тебе, Кори, твой отец был необыкновенным человеком.
Черт возьми, он был один такой на целую тысячу. Видишь ли, мой мальчик, он
был честным полицейским.
Я хочу сказать, честным во всех отношениях. Слишком честным, черт
возьми, для этого паршивого мира, я полагаю. В нем было что-то от святого,
и, как воздается святым, воздалось и ему. Он был козлом отпущения, его
пинали, над ним насмехались. Они терзали его тело, трепали ему нервы и
пытались сломить его дух. Они старались на славу, можешь мне поверить.
В полицейском участке ему доставались все те дела, о которых не
прочитаешь в газетах. Снова и снова он рисковал своей головой, чтобы
схватить с поличным мерзавцев, по которым давно плачет тюрьма, а вскоре
видел, как они расхаживают, свободные как ветер. Хочешь знать, что он делал?
Он приводил их снова. И что он за это получил? Я тебе скажу, мальчик,
если ты хочешь знать. Здесь, на "Болоте", у полицейского есть два пути. Либо
он вступает в игру и получает плату за то, что в нужный момент
отворачивается, либо его ждут выбитые зубы и сломанные кости.
Скажу тебе, по утрам он приходил то с повязкой на голове, то с рукой в
гипсе, то с заплывшими глазами и синяками. А порой - держась за живот и
отплевывая кровь.
"О железяку споткнулся", - говорил он тогда, пожимая плечами. А потом
улыбался так, что я больше не могла на него сердиться. Но скажу тебе, мой
мальчик, трудно было это вынести.
И однажды утром он совсем не пришел домой.
Все случилось в проулке. Пока он выслеживал одних подонков, другие
набросились на него с кусками железных труб и бейсбольными битами. Не успел
он засвистеть в свой свисток, как они сшибли его с ног и принялись
отделывать. По крайней мере, мне объяснили, что они бросили его, решив, что
он мертв. Но по пятнам крови можно было понять, что он пришел в себя и
пытался ползти. Ему не удалось уйти далеко, и он был слишком слаб, чтобы
свистнуть в свисток. Он потерял много крови и в конце концов сел,
прислонившись спиной к забору. Кровь продолжала капать, и через некоторое
время ее почуяли крысы.
Вот так все и кончилось, мальчик. Вот что в конце концов случилось с
твоим отцом, хорошим, честным полицейским. Крысы набросились на него, и он
стал мясом у них в животах. Теперь ты понимаешь, почему я пью?
- Но мне не следовало рассказывать тебе это, - говорила она мальчику,
который сидел спокойно в кровати в полутемной комнате, а рядом валялись
окровавленный нож и дохлая крыса. - Честный полицейский, - бормотала
женщина, пьяно шатаясь. - Говорят, ему воздается за честность, - сказала
она, повышая голос. А потом продолжила еще громче: - Я скажу тебе, как ему
воздается, я, черт возьми, специалист в этом деле... - Но больше она не
могла говорить и упала на стул.
Она попыталась добавить что-то еще, но вино одолело ее, и она
захрапела.