"Андрей Тереньтьевич Губин.?Молоко волчицы " - читать интересную книгу автора

вышла Настя, черная, здоровая, полная, розовая самка. Принесла казакам
квасу. Федька по малолетству парился с бабами и девками, тер им рогожной
мочалкой широкие, как корыто, спины. Как и мать, старается угодить
чем-нибудь отцу.
Трогательно единение семьи после тяжкой и подчас опасной полевой
работы. Радостно возвращение кормильцев домой. Настя расстелила на земле у
костра крапивный, грубый мешок, нарезала хлеба, сняла с огня казанок с
похлебкой. Сели наземь и чинно взялись за глубокие деревянные ложки. Федор
выпил чарку, посолонцевал каспийской рыбкой - весной ездили на подводах
рыбачить - и вместе с Настей и Федькой ждал, когда тесть первым зачерпнет
из казанка. Потом пили чай, тоже ложками из общей деревянной тарелки. При
этом важно задумались о своем превосходстве перед людями - не каждый в
станице пил чай в будние дни. После вечери Федор расспросил жену, сколько
выменяла она пшеницы на картошку - ставропольские голопупые мужики меняли
баш на баш. Наметил на завтра ехать за сеном с Федькой и Маруськой на двух
парах, хотя у деда Ивана ломило кости - к дождю. Помолились богу. Федор и
Федька полезли на сеновал, ночи стояли теплые, а шелудивому поросенку и в
Петровки холодно. Настя услыхала нетерпеливый зов мужа:
- Скоро ты?
- Иду, - стыдно отозвалась жена, гремя ложками.
Все стихло. Месяц сел. Ночь стала звездной и темной, хоть повыколи
глаза. Языки пламени под таганком шевелились, как синие засыпающие змеи,
выхватывая из темноты то пугливую голову жеребенка, то бурдюк с айраном,
похожий на зарезанного человека. Потом послышались пререкания Федора с
Настей - она недавно вытравила плод и хотел а лечь отдельно, но муж не
позволил.
Деду Ивану не спится. Смерть забыла о нем, давно отозвав его
товарищей на бессрочную в райских полках. Тихонько напевает то грустную -
"Ой, вышло вийско турецькое, як та черна хмара", то разудалую. Сын
французского кирасира, казак Войска Терского, он помнит десяток иноземных
фраз, прожил на Линии, бывал и в Санкт-Петербурге, удостоился высочайшего
взгляда дважды. Под старость пас овец, упал с яра, с тех пор хромает, в
черепе вмятина - яблоко поместится. Одет в потертый офицерский архалук, на
ногах теплые чарыки* из шкуры ласкового козленка, которого дед сам выпоил,
вынянчил, а потом зарезал. На узком сыромятном поясе висит самоделковый
ножик с роговой ручкой, окантованной багряной медью, как генеральские
штаны. Кремневый пистоль заряжен крупной солью - если станичные парни
полезут в сад.
_______________
* Ч а р ы к и - крестьянская самодельная обувь из сыромятной
кожи (тур.).

Иван придумывает, чем бы заняться. Подкинул на угли узловатое
корневище отродившей яблони. Старик великий мастер печь чурек - судьба
научила. Нашел у Насти тесто, засучил рукава, раскатал лепешку, положил на
чугунный лист, другим накрыл. Разгреб огонь. Сноп искр и ломкий синеватый
дымок взметнулись в низкое, испещренное изумрудинками небо. Засыпал чурек
жаром. Набросил на плечи рваную бурку - с речки потянуло туманом. Лежа на
боку, греет старые кости. В молодости Иван, что греха таить, воровал скот
у горцев - особенным манером, с помощью мусульманского бога: подскачет на