"Елена Грушко. Береза, белая лисица" - читать интересную книгу автора

слыша рядом спокойное дыхание другого человека, оберегая его - и
одновременно оберегаясь им. Он не заметил, когда забылся, но вскоре
проснулся оттого, что его плеча что-то коснулось.
Гуров вскинулся, едва не крикнув, но тут же Лапушкин зажал ему рот
ладонью. Александр, еле различимый в темноте, погрозил, напоминая о
молчании, а потом, улегшись рядом, повернулся на бок, лицом к Гурову.
Очевидно, и ему стало невмоготу в одиночестве. Тогда Гуров немного
успокоился и вскоре крепко заснул до утра.


Добраться до леса оказалось не просто. Стоял разгар того времени,
которое на Земле называется летом, а здесь Гуров окрестил эту пору
"паршивой жарой". Обливаясь потом, Гуров и Лапушкин больше трех часов
месили ногами фиолетовый песок, а лес по-прежнему оставался далеким.
Гуров уже начал было опасаться, что это не более чем мираж, когда
вдруг начался бурый кочкарник, по которому идти оказалось легче. А там
и лес ощутимо приблизился, нагрянул, надвинулся и расступился.
Лимоннолиственные деревья давали узорчатую тень. Разогретые
солнцем стволы обильно сочились горько пахнущей смолой. Деревья кругом
были одной породы и все оказались густо усыпанными ананасиками, так
что зря, выходит, Гуров и Лапушкин запаслись ими. Можно набрать этой
вегетарианской пищи и через некоторое время все же вернуться к
"Волопасу". Ракета, конечно, безнадежно повреждена, но вдруг еще цел
радиомаяк, можно вытащить шлюп-разведчик и облететь планету в поисках
местной цивилизации. Вдруг да повезет?! Вдруг да отыщутся какие-нибудь
завалященькие собратья по разуму, а то и не совсем завалященькие: с
развитой цивилизацией и готовыми к употреблению космическими
кораблями... Только бы вернуться на Землю! Космос, который в течение
всех пяти лет работы в нем казался Гурову полным неисчерпаемых тайн,
вдруг сделался тошнотворно-однообразным, сконцентрировавшись в этих
бурых травах и лимонно-желтых листьях. Тайны космоса и его
безграничность, оказывается, имели смысл лишь постольку, поскольку на
своем более или менее определенном месте в этом космосе поскрипывала
вокруг собственной оси старушка Земля и всегда оставалась перспектива
возвращения на нее. Без этого космос оказался ненужным.
Гуров очнулся от дум, поднял голову. Перед ним лежала небольшая
полянка. Он помедлил и шагнул на нее. Гуров сейчас был рад, что
Лапушкин отстал и бредет поодаль, задумчиво касаясь стволов, липких от
смолы. Может быть, в тишине таится опасность... Но все вокруг дышало
покоем. Трава доходила до щиколоток и никакой угрозы, кажется, не
представляла.
Гуров наклонился, чтобы рассмотреть цветок с прозрачными,
трепещущими лепестками, и в это время...
- Берегись!
Он уже настолько привык, вернее, приучил себя к тому, что
человеческий голос не может, не должен звучать здесь, что слух не
сразу воспринял крик Лапушкина, мозг не сразу понял, что означает этот
крик. Но тренированное, постоянно готовое к опасности тело
отреагировало точно и быстро. Гуров прыгнул вперед, перевернулся в
воздухе, мгновенно заключив окрестности в кольцо взора.