"Эндрю Круми. Принцип Д'Аламбера (историческая фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

После окончания Колледжа я вернулся домой к моей приемной матери мадам
Руссо (муж ее к тому времени умер) и некоторое время изучал право и
медицину, поскольку меня убедили, что на этом пути я смогу сделать достойную
карьеру. Но математика продолжала манить меня, и каждый свободный час я
проводил в публичной библиотеке. Мне хватило времени только на то, чтобы
освежить в памяти результаты великих математиков прошлого - все остальное
мне предстояло вывести и доказать самому. Я начал серьезно работать над
задачей приложения исчисления к движению планет.
В 1739 году, в возрасте двадцати двух лет, я представил в Академию Наук
свой первый доклад. Два года спустя я был принят в Академию на правах
члена-корреспондента по астрономии. Моя академическая карьера стала быстрой
и успешной. В 1743 году был опубликован мой "Трактат о динамике", великая
работа, принесшая мне известность и славу. В ней я представил важный
принцип, согласно которому (с использованием теории исчисления бесконечно
малых величин) все виды движения могут быть сведены к вычислениям положений
покоящихся тел. В следующем году я обобщил свои результаты в приложениях к
потокам воды и воздуха и, таким образом, представил математическое выражение
элементарных законов, управляющих явлениями, наблюдаемыми в природе.
Я также изучал задачу, которая вызывала большие трудности еще до
появления работ Ньютона. По какому закону изменяется форма вибрирующей
струны во время ее колебаний? Мои споры с Эйлером на эту тему продолжались
годы, но в конце концов все согласились со справедливостью дифференциального
уравнения, впервые выведенного мною в 1744 году.
К этому времени покинутый ребенок превратился в мужчину - низкорослого,
немного комичного, который с восторгом забавляет других, так как навсегда
запомнил насмешки, которыми его осыпали в школе. В мужчину с таким высоким
голосом, что некоторые называли его фальцетом, и с отнюдь не красивым лицом
(находились злопыхатели, считавшие мое лицо женоподобным). Несмотря на это,
забавный человечек с неподражаемым мастерством умел копировать слишком
серьезно относившихся к себе людей и веселить любое собрание. Кроме того, я
быстро становился самым прославленным математиком Франции.

Мой визит в собрание Академии состоялся как раз в тот момент, когда
некий молодой человек приблизительно моего возраста представил туда свой
доклад, посвященный новому способу музыкальной нотации. Этого человека звали
Жан-Жак Руссо (он, конечно, не был родственником моих приемных родителей),
он предложил остроумную систему использования цифр вместо традиционных
ключей и нот. Рамо не одобрил эту систему, хотя, на мой взгляд, она не была
лишена достоинств.
Руссо зарабатывал на жизнь уроками музыки, но горел желанием стать
частью интеллектуального парижского общества. До того, как я познакомился с
ним, он уже успел, заручившись рекомендательными письмами, постучаться во
многие двери. Он был удручен тем, что собрание Академии без всякого
энтузиазма отнеслось к его предложению, но настроение его несколько
улучшилось после того, как я предложил написать ему очередное
рекомендательное письмо. Когда я встретил его на следующий год, он уже
утвердился на новом поприще. Руссо собирался основать периодическое издание
под названием "Персифлёр" и предложил мне сотрудничество. Его компаньоном в
этом предприятии был некто Дени Дидро, и я решил встретиться с обоими за
обедом.