"Василий Гроссман. Жизнь" - читать интересную книгу автора

- Ну, женщины, не будьте на нас в обиде. Все же, я думаю, немцы только
запугать вас хотели, чтобы нас на провокацию взять.
- Детям своим о нас расскажите. Пусть они своим детям расскажут: умеют
умирать наши люди.
- Эх, письмецо с ними передать, - сказал один красноармеец, - после
войны бы переслали привет наш смертельный.
- Не нужно писем, - сказал командир. - Их, вероятно, обыщут после того,
как они подымутся.
И женщины ушли от них, плача, словно оставляли а шахте мужей и братьев,
обреченных на смерть.


III

Дважды в эту ночь немцы бросали в ствол дымовые шашки. Костицын
приказал закрыть все вентиляционные двери, завалить их мелким угольным
штыбом. Часовые пробирались к стволу через воздушники, стояли на посту в
противогазах.
Во мраке пробрался к Костицыну санитар и доложил, что раненые погибли.
- Не от газу, а своей смертью, - сказал он и, найдя руку Костицына,
передал ему маленький кусок хлеба. - Не захотел Минеев есть, сказал: "Сдай
обратно командиру, мне уже это без пользы".
Командир молча положил хлеб в свою полевую сумку, где хранился
продовольственный запас отряда.
Прошло много часов. Бензиновая лампочка погасла, все лежали в полном
мраке. Лишь на несколько мгновений капитан Костицын включил ручной
электрический фонарь - батарея почти вся выгорела, темно-красная ниточка
накалилась с трудом, не в силах преодолеть огромность мрака. Костицын
разделил продукты, принесенные Игнатьевной, на десять частей. На каждого
человека приходилось по картофелине и куску хлеба весом в
шестьдесят-восемьдесят граммов.
- Ну что, дед, - сказал он забойщику, - не жалеешь, что остался с нами?
- Нет, - ответил старик, - чего жалеть! У меня тут на сердце спокойно.
- А ты бы рассказал что-нибудь, дед, - попросил голос из темноты.
- Правда, дед, послушаем тебя, - поддержал второй голос. - Ты не
стесняйся, нас тут человек десять осталось, люди все рабочие.
- А с каких работ? - спросил старик.
- С разных. Вот товарищ капитан Костицын до войны учителем был.
- Я ботанику преподавал в учительском институте, - сказал капитан и
рассмеялся.
- Ну вот, четверо нас тут - слесаря. Вот я и три друга мои.
- И все четверо Иванами зовемся. Четыре Ивана.
- Сержант Ладьин наборщиком был в типографии, а санитар наш Гаврилов...
Он здесь, что ли?
- Здесь, - ответил голос, - кончилась моя санитарная работа.
- Гаврилов - он кладовщиком в инструментальном складе был.
- Ну, и один Федька парикмахером работал, а Кузин аппаратчиком был на
химическом заводе.
- Вот и все наше войско.
- Это кто сказал, санитар? - спросил старик.