"Василий Гроссман. Жизнь" - читать интересную книгу автора

десяток нужно поставить, камень разобрать, что ствол обмурован, метра два
пробить и на выработанный горизонт пройти.
Все помолчали.
- Ну вот, - спокойно и медленно сказал Костицын, чувствуя, как сильно
бьется его сердце, - ну вот, я ведь говорил вам, что нас тут не похоронишь.
Один из бойцов вдруг заплакал.
- Неужто, неужто мы опять свет увидим? - сказал он.
Второй тихо сказал:
- Как вы, товарищ капитан, знать все это могли? Я думал, вы так только,
чтобы нас поддержать, про надежду говорили.
- Ну, я командиру сразу про первый горизонт сказал, как еще женщины в
шахте были, от меня его надежда, - самоуверенно оказал старик, - он только
молчать велел, пока не подтвердится.
- Жить-то хочется, ясно, - сказал боец, который заплакал и теперь
стыдился своих слез.
Костицын поднялся и сказал:
- Я должен посмотреть и убедиться, после этого вызовем сюда людей. А
вы, товарищи, здесь ждите; если кто придет из отряда, ни слова не говорите
до моего возвращения. Ясно?
Бойцы снова остались одни.
- Неужели свет увидим? - сказал один. - Даже страшно делается, как
подумаешь.
- Герой, герой, а жить-то хочется, - неодобрительно сказал тот, что
плакал и все еще стыдился своих слез.
Вряд ли на земле была когда-либо работа мучительней и трудней той, что
делал отряд Костицына в эти дни. Беспощадная тьма давила на мозг, мучила
сердца, голод терзал людей на работе и во время краткого отдыха. Люди лишь
теперь, когда появился выход из казавшегося им безнадежным положения,
почувствовали всю страшную тяжесть, давившую на них, измерили муки того ада,
в котором находились. Самая пустая работа, которая у здорового, сильного
человека при свете дня заняла бы короткий час, растягивалась на долгие
сутки. Бывали минуты, когда изможденные люди ложились на землю, и им
казалось: нет силы, которая могла бы поднять их. Но проходило некоторое
время, и они вставали и, держась рукой за стену, вновь шли делать свое дело.
Некоторые работали молча, медленно, обдуманно, боясь потратиться на лишнее
движение; другие лихорадочно, со злым уханьем работали короткие минуты, а
затем, сразу выдохшись, сидели, безвольно опустив руки, ждали, пока к ним
вернется сила. Так жаждущий терпеливо и упорно ожидает, пока соберется
несколько мутных капель влаги из пересохшего источника. Те, что вначале
особенно радовались и считали, что выход из шахты дело двух-трех часов,
теряли веру и надежду. Те, что не верили в скорое спасение, чувствовали себя
спокойней и работали ровней. Иногда во мраке раздавались крики отчаяния и
бешенства.
- Света давайте... Нет силы без света... Как без хлеба работать... Хоть
поспать, поспать... Лучше помереть, чем так работать...
Люди жевали ремни, слизывали языками смазку с оружия, пытались на
кладбище ловить крыс, но в темноте быстрые и нахальные крысы выскальзывали
из самых рук. И люди с гудящими головами, с вечным звоном в ушах,
пошатываясь от слабости, вновь брались за работу.
Казалось, Костицын был выкован из железа. Казалось, он одновременно