"Василий Гроссман. Жизнь" - читать интересную книгу автора

Он уполз куда-то далеко, затих совсем, и бойцы раза два окликали его:
- Дед, а дед, хозяин, давай назад, капитан ждет.
Но старик молчал, не отзывался.
- Не придавило ли его? - сказал один из бойцов и снова закричал: - Дед,
забойщик, где ты там, вертайся, слышишь, что ли!
- Эй, где вы? - послышался из штрека голос Костицына.
Он подполз к бойцам, и они рассказали ему о смерти часовых.
- Это Иван Кореньков, что хотел письмо с женщинами передать, - сказал
Костицын, и все трое помолчали. Потом Костицын спросил: - Где же старик наш?
- Давно уполз, сейчас покличем его, - сказал боец. - А то можно очередь
дать из автомата, он услышит.
- Нет, - сказал Костицын, - давайте ждать.
Они сидели тихо, все поглядывали наверх, в сторону ствола - не видно ли
света. Но мрак был сплошной я бесконечный.
- Похоронили нас немцы, товарищ капитан, - сказал боец.
- Нет, нас не похоронят, - ответил Костицын, - мы уже много их хоронили
и еще столько похороним.
- Хорошо бы, - сказал второй боец.
- Конечно, хорошо, - протяжно подтвердил тот, что говорил о похоронах.
И по голосам их Костицын понял, что сомневаются в его вере.
Издали послышалось шуршание породы, потом снова затихло.
- Это крысы шуруют, - сказал боец. - Какая нам все-таки судьба выпала
тяжелая. Я с детства на тяжелых работах был, и на фронте мне ружье тяжелое
досталось - бронебойное, и смерть выпала тоже тяжелая.
- А я ботаником был, - сказал Костицын и рассмеялся.
Он всякий раз смеялся, вспоминая, что был ботаником. То, прежнее время
представлялось ему ослепительным, светлым - он забыл, какие были у него
тяжелые нелады с заведующей кафедрой и что один из ассистентов написал на
него заявление, забыл, как провалил он при защите свою кандидатскую работу и
должен был, мучаясь самолюбием, второй раз защищать. Здесь, в глубине
заваленной шахты, прошлое представлялось ему то лабораторным залом с настежь
раскрытыми большими окнами, то светлой, полной росы и утреннего солнца
лесной поляной, где он руководит студентами, собирающими растения для
институтских гербариев.
- Нет, то не крысы, то наш дед вертается, - сказал второй боец.
- Где вы здесь? - крикнул издали Козлов.
Они прислушивались к его дыханию. Оно было уже слышно за несколько
шагов, и в дыхании этом они ощутили нечто тревожное, радостное, заставившее
их всех насторожиться и встрепенуться.
- Ну, где вы? Тут, что ли? - нетерпеливо спросил Козлов. - Не зря я с
вами остался, ребята, давайте скорее к командиру, ходок открылся.
- Я здесь, - сказал Костицын.
- Ну, товарищ командир, только пополз я к стволу и сразу учуял, - струя
воздушная; по ней пополз - и вот дело: завал наверху задержался, закозлило
его, а до первого горизонта по стволу свободно, ну, и трещина там на первый
горизонт от сотрясения, с нее и тянет струя. А ведь с первого горизонта
квершлаг есть метров на пятьсот, в балку выходит, я тот квершлаг тоже
проходил в десятом году. Пробовал я полезть по скобам, метров двадцать
поднялся, а дальше скобы повыбиты, тут уж я своей последней спички не
пожалел, посветил - ну, как я вам раньше говорил, так и было. Там скобок с