"Василий Семенович Гроссман. Треблинский ад" - читать интересную книгу автора

Крестьянин Скаржинский видел, как из двух поездов, выломив двери, вырвались
люди и, опрокинув охрану, кинулись к лесу. Все до единого в обоих случаях
были убиты из автоматов. Мужчины несли с собой четырех детей в возрасте
четырех - шести лет. И дети эти также были убиты. О таких же случаях борьбы
с охраной рассказывает крестьянка Марьяна Кобус. Однажды на ее глазах, когда
она работала в поле, были убиты шестьдесят человек, прорвавшихся из поезда к
лесу.
Но вот партия переходит на новую площадку, уже внутри второй лагерной
ограды. На площади огромный барак, вправо еще три барака, два из них
отведены под склады одежды, третий под обувь. Дальше, в западной части,
расположены бараки эсэсовцев, бараки вахманов, склады продовольствия,
скотный двор, стоят легковые и грузовые автомашины, броневик. Впечатление
обычного лагеря, такого же, как лагерь No 1.
В юго-восточном углу лагерного двора огороженное ветвями пространство,
впереди него будка с надписью "Лазарет". Всех дряхлых, тяжелобольных
отделяют от толпы, ожидающей "бани", и несут на носилках в "лазарет". Из
будки навстречу больным выходит "доктор" в белом фартуке с повязкой Красного
Креста на левом рукаве. О том, что происходило в "лазарете", мы расскажем
ниже.
Вторая фаза обработки прибывшей партии характеризуется подавлением воли
людей беспрерывными короткими и быстрыми приказами. Эти приказы произносятся
тем знаменитым тембром голоса, которым так гордится немецкая армия, тембром,
являющимся одним из доказательств принадлежности немцев к расе господ. Буква
"р", одновременно картавая и твердая, звучит, как кнут.
"Achtung!" (*) - проносится над толпой, и в свинцовой тишине голос
шарфюрера произносит заученные, повторяемые несколько раз на день, много
месяцев подряд слова:

(* Внимание! *)

"Мужчины остаются на месте, женщины и дети раздеваются в бараках налево".
Здесь, по рассказам очевидцев, обычно начинаются страшные сцены. Великое
чувство материнской, супружеской, сыновней любви подсказывает людям, что они
в последний раз видят друг друга. Рукопожатия, поцелуи, благословения,
слезы, короткие, кратко произнесенные слова, в которые люди вкладывают всю
любовь, всю боль, всю нежность, все отчаяние свое... Эсэсовские психиатры
смерти знают, что эти чувства нужно мгновенно затушить, отсечь. Психиатры
смерти знают те простые законы, которые действуют на всех скотобойнях мира,
законы, которые в Треблинке скоты применяли к людям. Это один из наиболее
ответственных моментов: отделение дочерей от отцов, матерей от сыновей,
бабушек от внуков, мужей от жен.
И снова над площадью: "Achtung! Achtung!" Именно в этот момент нужно снова
смутить разум людей надеждой, правилами смерти, выдаваемыми за правила
жизни. Тот же голос рубит слово за словом:
- Женщины и дети снимают обувь при входе в барак. Чулки вкладываются в
туфли. Детские чулочки вкладываются в сандалии, ботиночки и туфельки детей.
Будьте аккуратны.
И тотчас же снова:
- Направляясь в баню, иметь при себе драгоценности, документы, деньги,
полотенце и мыло... Повторяю...