"Василий Семенович Гроссман. Обвал" - читать интересную книгу авторакольцах, бокалах... Оботрут их мокрой тряпкой - и все. И никому не будет
дела до Ксении Александровны, ее жизни и смерти. Одно лишь стеклянное ожерельице оставалось с Ксенией Александровной, не изменило ей, не уходило от нее, собиралось сопутствовать ей в огонь крематория и в тишину могилы... Оно уходило с ней - грустное напоминание о том, что когда-то она ради благоразумия и покоя отвернулась от счастья... Сколько превосходства было в насмешливой брезгливости Леночки, выносившей на свалку не имеющее ценности барахло, которому тетя отдала жизнь. Как мудр по сравнению с умершей старухой был Костя - молодой инженер, перворазрядник-альпинист, когда, волоча на мусорный ящик узлы лоскутов, грубо говорил: - Ох и барахольщицей была тетя Ксения. Какой невысказанный укор был в глазах Ириной мамы - Ксения была так бережлива, расчетлива, а ведь так просто и легко могла бы она помочь сестре, брату, племянникам в тяжелые дни нужды, к чему же было жалеть все эти вещи, не делясь с близкими, скрывая их от близких. И дядя Сережа, цеховой экономист, робкий, стеснительный книжник, всем своим видом показывал равнодушие к тому миру, которому тетя Ксения отдала свою жизнь. Характеры и склонности трех мужей Ксении Александровны были запечатлены в тех вещах, что остались в ее комнате. И словно палеонтологи, восстанавливающие картины жизни прошедших эпох, родные, разбиравшие вещи, вскрывая все более древние геологические пласты, восстанавливали жизнь, шедшую в эти давние времена. Третий муж Ксении Александровны, умерший восемь лет тому назад от разрыва репродукций, две картины - пейзаж Федора Васильева и великолепный женский портрет, написанный неизвестным в России итальянским мастером. Второй муж Ксении Александровны, главный инженер номерного КБ, погибший при автомобильной катастрофе, был охотником и любителем фотографии - в нижних ящиках столов и комодов лежали фотоаппараты, охотничьи складные ножи, за портьерой висело в кожаном футляре ружье Перде. А ее первый муж, умерший в лагере, коллекционировал фарфор, посуду, золотые хронометры, редкие монеты. Ира видела, что безысходность и тоска не только в полной ненужности старого барахла, которое она вместе с Леной и Костей выносила на мусорный ящик. Она ощутила раздражение Леночки, едва Костя сказал: - "Лейку" я хочу взять себе. Леночка сказала: - Костенька, почему же именно ты, ведь ты знаешь, что Ваня давно мечтает о таком аппарате. Костя усмехнулся, с предупредительностью произнес: - Пожалуйста, пожалуйста... - и не стал спорить с Леной. Но что с того, что Костя не поспорил с Леной, - Ира ясно ощутила напряженность, возникшую между близкими людьми. Да уж, казалось, чем проявлять друг к другу фальшивую предупредительность, лучше бы все вслух перессорились. Мама говорила одни лишь трогательные слова, мама от всего отказывалась, благородно все отдавала дяде Сереже, Лене, ее мужу Ване, альпинисту Косте, |
|
|